394
Кир ехал с Гарпагом в одной колеснице,
В пути обсуждался с соседями спор.
Решали: держать ли посты на границе,
Когда заключён лишь один договор?
«Я думал немало об этом, властитель,
Пришла на досуге идея одна –
Нам нужен в торговых делах просветитель,
Торговле обычно мешает война.
395
Коль править ты будешь, об этом радея,
То станет партнёром враждебный сосед!
А славится тем ремеслом Иудея,
Но жаль, у неё ныне вольности нет.
Когда-то попала под власть фараона,
И молвят, был тяжек египетский плен.
Сейчас же она под пятой Вавилона,
И ей невозможно подняться с колен…»
396
«С таким полководцем весь мир – не преграда…
Спасём иудеев! – подумал тиран. –
А дальше – Египет, возможно, Эллада,
И множество прочих заносчивых стран…»
… Встречали безрадостно армию Сузы,
Там вмиг бунтарей успокоил Гарпаг:
У персов с Эламом есть крепкие узы,
Но требует рано провинция благ!
397
О Сузах желал проявить он заботу
И с войском не шёл очень долго туда!
Но город потребовал дерзкую льготу,
Не вырастив ради Персиды плода!
Курушу понравился город старинный,
Которому было три тысячи лет,
Однако тревожил в нём бунт беспричинный,
Вдруг вспыхнувший, словно сухой очерет.
398
Кир с ним разобрался легко в два этапа,
Правителей Суз загоняя в силок:
Назначил туда молодого сатрапа
И в пользу царя увеличил налог…
Потом возвратился к себе в Пасаргады,
Где, чрево лелея, грустила жена.
И не было большей для Кира отрады,
Чем верить, что сына подарит она.
399
Суровой зима оказалась в столице,
И принял решенье тогда властелин:
«Я в Сузах построю покои царице,
Там явно теплей средь цветущих долин!»
А поздней весной были быстрые роды,
На свет появился желанный сынок,
Поэты слагали рождённому оды,
Сплетая из строк для ребёнка венок.
400
Камбизом Вторым наречён был наследник,
Хотя не забылся царём Митридат.
Но тут намекнул властелину советник:
«Негоже царевичу имя из стад!»
Отрадно провёл повелитель три года,
Жена родила двух прекрасных детей,
Но вновь появился предлог для похода –
Узнал Кир немало тревожных вестей:
401
Что Сарды затеяли новую смуту,
С казной к ионийцам сбежал казначей,
Где было вниманье оказано плуту,
Обещана помощь от их богачей.
Был вызван Гарпаг властелином к беседе:
«Невольно подумаешь, золото – зло,
И пользы не больше, чем в бронзе иль меди,
Но воры в нём видят и свет, и тепло.
402
Табал командиром назначен был мною,
И с ним пребывал небольшой гарнизон,
А Пактий-лидиец там ведал казною,
С которой к соседям отправился он!
Расстался, казалось бы, Крёз с пьедесталом,
Так нет же, во всём оставляет он след!
Теперь управлять попытался Табалом –
Опасен такой непокорный сосед!»
403
«Придётся идти нам всем войском к Пактолу,
И там принимать «дружелюбно» гостей…»
«Гарпаг, но никто не грозит же престолу –
Все знают опасность персидских когтей!»
«Нам нужно вернуться сейчас в Экбатаны,
Оттуда достанем любого рукой!»
«Умеешь ты строить военные планы,
Являя тирану характер мужской!»
404
Направилось войско к мидийской столице,
Привычно с Гарпагом вёл Кир разговор,
А в это же время казну в колеснице
Вёз в Ки́му пустыми дорогами вор…
Он нанял войска в поселеньях Эллады,
Чтоб персов разбить в авантюрной войне,
Собрал там наёмников Пактий в отряды
И смело повёл к неприступной стене.
405
Он в Сарды вошёл после краткой атаки –
Помог бунтарю драгоценный металл,
Схитрил, словно в Трое властитель Итаки,
В акрополе им осаждён был Табал.
Царю доложили про эту осаду,
И Кир в Экбатаны направил приказ:
«Мазар пусть прорвёт непременно блокаду
И Пактием пленным порадует нас!»
406
Мазару посланье доставили птицы,
И утром отправилось войско в поход,
Но Пактий сбежал из лидийской столицы
С богатой казной на десятке подвод.
А персы явились туда с опозданьем –
Мятежники в Киму ушли без потерь.
Мазар же, чтоб справиться с царским заданьем,
Помчался за ними свирепо, как зверь.
407
А Кима была казначею не рада –
Боялась потери свободы она,
И всё ж, не спешила отдать казнокрада –
Считая, что воля богов тут важна.
Оракул вещал: «Выдать Пактия Киру!»,
Но Кимой вопрос был иначе решён:
«Пусть Персия с Мидией бесятся с жиру,
На острове Хи́ос укроется он!»
408
И выдан был Киру бунтарь вороватый,
Ведь острову с персами спорить нельзя!
В темницу попал казначей шельмоватый –
Богатство и лживость – плохие друзья…
Притихли тогда города-ионийцы
И дружно к Курушу пошли на поклон:
«Всех нас договором связали лидийцы,
Особенно Спарта и с ней Вавилон!
409
Готовы дружить мы с великой Персидой
И с ней на века заключить договор!»
Но Кир им ответил с заметной обидой:
«Я мненье о вас изменил с неких пор!
Вы с Лидией были когда-то на равных,
Оставить сей статус – желания нет!
Не будет средь вас государств равноправных,
Таким остаётся для нас лишь Милет!
410
Теперь города станут с нами едины,
Сатрапов назначу из верных людей!
Но персами будут у вас властелины –
Вам хватит сознанья, что Кир – добродей!»
И царь повернулся к пришедшим спиною,
Взглянул сквозь окно на верблюжьи горбы
И молвил послам: «Возмущаетесь мною? –
Царями всегда недовольны рабы!»
411
Властитель не счёл ионийцев элитой,
С позором вернулись послы в города:
«Мы стали рабами без крови пролитой,
Сатрапов пришлёт повелитель сюда!»
«И кто это так говорит неприлично,
Как сват после долгих и нудных смотрин?
Да я опозорю такого публично! –
С причала воскликнул спартанец Лакри́н. –
412
Я целое судно соратников верных
Из Спарты привёз к ионийским брегам!
Да мы этих… персов, тиранов пещерных,
Заставим упасть к нашим сильным ногам!»
Никто не посмел возразить чужестранцу,
Ведь Спарта – царица ближайших морей,
Но дали повозку с охраной спартанцу –
Пусть едет он в Сарды, коль многих мудрей!
413
… Вошёл во дворец он походкой фазана,
Блистая улыбкой и золотом лат,
И вперился взором хозяйским в тирана,
Не зная, чем взгляд этот будет чреват:
«Куруш, ты вторгаешься в наши просторы!
Без боя желаешь занять берега!
Зачем ты покинул персидские горы?
Ты можешь найти в сильной Спарте врага!»
414
А Кир, рассмеявшись, взглянул на Гарпага:
«Не знаешь, советник, кто этот архар,
В котором смешались и дурь, и отвага? –
Он в зале тирана устроил базар!»
«Царь, это защитник брегов ионийских,
С которым у Крёза был крепкий союз!
Но нет, к сожаленью, владений лидийских –
Всё наше от бурного Понта до Суз!»
415
Куруш хохотал, содрогаясь на троне:
«Посол, рассмешил ты тирана до слёз!»
«Тиран, наша Спарта сильна в обороне,
И мы не сдадимся, как старенький Крёз!»
Гарпаг развернул пред посланником карту,
Мгновенно та стала огромным листом.
И Кир попросил: «Укажи мне на Спарту!»,
Но скрылась она под спартанским перстом!
416
«Гарпаг, не пойти ли нам в Спарту с поклоном,
Чтоб нас приняла там в объятья она?»
«Нагрянешь туда с боевым миллионом,
Её захлестнёшь, как большая волна!»
Лакри́н побледнел, представляя такое,
А двое смешливо вели диалог:
«Оставим на время спартанцев в покое,
Пока мы дадим ионийцам урок!»
417
В тот день повелитель был в явном ударе:
«Чем славны спартанцы, скажи мне, Гарпаг!
Не только обманом пейзан на базаре,
Порой доводящим торговцев до драк?»
«Судить о спартанцах правдиво мне трудно,
Но молвят, что строить умеют дворцы,
И даже пригнали к рабам нашим судно,
Похоже, они – неплохие гребцы!»
418
Лакрин покраснел: «Этот царь из пещеры
На что намекает в беседе своей?
Что скоро посадит нас всех на галеры?
Бежать от него надо мне поскорей!»
Увидел властитель его покрасненье,
Прислужника вызвал и молвил тому:
«Послу стало плохо сейчас, без сомненья,
Ему б за вратами побыть одному!»
419
И выставлен был чужестранец с позором!
Помчался к галере спартанский посол,
А персы кричали изгнаннику хором:
«Пусть Спарта готовит последний обол!»
… Ускорил персидский правитель вторженье
В свободные прежде от войн города,
Терпели они от царя пораженье,
Такого не видели здесь никогда!
420
… Вот так ионийцы склонились пред Киром,
С трудом принимая персидскую власть,
Но царь обернул то пленение миром,
Следя, чтобы их не постигла напасть.
Завёл Кир с Гарпагом привычно беседу
О славном грядущем приморских земель:
«Давай-ка заглянем сейчас к домоседу,
Пусть Крёз нам откроет мятежников цель!»
421
«Да что он поведает, сидя в берлоге?»
«Однако, он знает о наших делах!»
«Тогда разомнём мы усталые ноги,
Узнаем от старца о разных послах!»
Жил Крёз, как простой обыватель в столице,
Не рвался к престолу – ушли те года…
Остыл от своих безграничных амбиций,
Ведь главное в жизни – покой и еда.
422
«Скажи, нам скорей, покоритель Пактола,
Зачем твой народ поднимал мятежи?
Кто хочет в единстве Персиды раскола,
Ведя, словно Пактий, в стране грабежи?»
«Простому народу ты, Кир, не опасен,
Люд не был богатым, не станет и впредь!
По-прежнему будет, как овцы, безгласен,
Для нищего золотом кажется медь!
423
Ты, дерзкий правитель огромной Вселенной,
Лишил богатеев большого куска,
Они и прибегнули к силе военной,
Чтоб выгнать скорее из Сард чужака».
«Продам-ка я в рабство лидийцев чванливых,
Хоть тем же спартанцам, не так ли, Гарпаг?»
«Да, пусть ублажают людей горделивых!
И будешь ты прав, если сделаешь так!»
424
Обиженный Крёз посмотрел на тирана:
«С земли так исчезнет великий народ…
Не зря Астиагу приснилась лиана –
Всей Азии сделаешь ты укорот!»
Ответил Куруш на такую обиду:
«Лидийцы не могут смириться с судьбой
И бунтом пытались унизить Персиду,
А мне недосуг заниматься борьбой!
425
И я отношусь с пониманием к горю,
Хотя не философ, не мудрый Солон!
Мне двигаться нужно к Аральскому морю,
И ждёт с нетерпеньем меня Вавилон».
Задумался Крёз, потирая бородку:
«Исчезнет народ, словно в море – Евфрат…
Что можно ответить царю-самородку,
Чтоб стал он совету полезному рад?»
426
В окно посмотрел Крёз рассеянным взором:
Там воин плясал, не жалеючи ног,
И пели чудесно красавицы хором,
Бросая друг дружке красивый венок.
Вдруг лик старика засиял, как монета:
«Я знаю, что можно спастись от беды!
Послушайся только, властитель совета,
И станут лидийцы спокойней воды!
427
Смотри, как танцует молоденький воин!
Такого к себе не заманит война!
Он призрачной славы танцора достоин,
Победа тирана ему не важна!
Куруш, запрети горожанам оружье —
Пусть люди сдадут все мечи и клинки,
И в Сардах закончится бунтов недужье,
Лидийцы поймут силу царской руки!
428
Пусть пляшут, поют, сочиняют баллады,
Ведут, как спартанцы, в селеньях торги,
Привозят товары из славной Эллады,
Тогда не нужны будут им батоги!
И станут они для детей строить школы,
Освоят науки заморских земель,
Исчезнут в лидийцах зачатки крамолы,
Коль с детства у них будет мирная цель!
429
Тогда устремятся лидийцы к богатству,
Полюбят в красивом искусстве успех,
Война станет чуждой лидийскому братству,
Оно возжелает житейских утех...
Куруш, что ты скажешь про эту идею?»
А царь на Гарпага направил свой взор,
Тот молвил: «Напомнил мне Крёз Иудею,
У коей и Родины нет до сих пор.
430
Оставив лидийцам науку и Лиру,
Детей приучая к сиянью монет,
В итоге народ их рассеем по миру,
И родиной станет им весь белый свет…»
Но Крёз возразил: «Я с тобой не согласен!
Судьбу Иудеи решил Вавилон,
Который для Персии также опасен,
Являя желанье взять персов в полон!»
431
Увидел правитель в оконном проёме,
Как ловко танцует лидийский храбрец:
«Урок получил я в достойном объёме –
Крёз молвил сегодня, как истый мудрец! –
И Кир подытожил, взмахнувши рукою:
Решение будет прочней, чем гранит:
Я мирных лидийцев оставлю в покое,
Теперь пусть трепещет сосед Набонид!»
Глоссарий к главе:
Астиа́г — царь Мидии в 585—550 г. Астиаг был последним мидийским царём. Во время его царствования Мидия оказалась завоёвана персидским царём Киром II, его внуком. Перед рождением Кира Астиагу приснилось, что его дочь Мандана родила лиану, которая обвила всю Азию.
Вавило́н — знаменитый богатый древний город в Месопотамии, столица Вавилонии; располагался на реке Евфрат, в 89 км к югу от современного Багдада и к северу от Хиллы.
Гарпа́г— мидийский сановник, советник царя Астиага, а затем военачальник Кира II Великого и сатрап государства Лидия.
Иуде́я — обширная историческая область Земли Израиля.
Ки́ма — древний город в Малой Азии на берегу Эгейского моря.
Кир II (или Куруш II) — блестящий полководец и царь Персии, который еще при жизни получил прозвище «Великий», когда основал мощную Персидскую империю, объединив разрозненные государства от Средиземного моря до Индийского океана. Кир II Великий подчинил империи Ахеменидов всю Западную Азию от Средиземноморья и Анатолии до Сырдарьи.
Лакри́н — посланник от Спарты к Киру Великому.
Маза́р — военачальник царя Кира, мидиец по рождению.
Миле́т — древнегреческий город в Карии на западном побережье Малой Азии, находившийся к югу от устья реки Меандр. Среди всех полисов Ионии Геродот особо выделял Милет, называя его «жемчужиной Ионии».
Митрида́т — пастух Астиага, который в долинах пас царские стада. Супруг Спако и приёмный отец Кира II Великого.
Набони́д — последний царь Вавилонии,завоёванной Киром Великим..
Па́ктий — казначей-лидиец, которому Кир доверил часть казны Крёза в Сардах.
Пакто́л — река, ставшая золотоносной, после того, как в ней смыл златотворный дар бога Диониса жадный царь Мидас.
Пасарга́ды (перс. «Сады Фарса») — древний персидский город, первая столица империи Ахеменидов. Расположен на территории современной провинции Фарс в Иране, на расстоянии 87 км к северо-востоку от Персеполя, в 130 км от Шираза.
Перси́да — область в южном Иране на берегу Персидского залива — историческая родина персов и персидского языка, а также колыбель иранской государственности , по наименованию которой и был назван впоследствии целый ряд Персидских империй.
Пе́рсия — обширная страна в Азии, населенная персами.
Последний обол — монета, которую вкладывали в рот умершему по обычаям эллинов. Она шла в уплату перевозчику Харону, за то, чтоб он переправил через реку душу покойного в царство Аида — властителя мёртвых.
Са́рды — один из великих городов древнего мира, наиболее известный, как столица Лидии.
Соло́н — афинский политик, законодатель и поэт, один из «семи мудрецов» Древней Греции. Солон происходил из знатного рода Кодридов, который ранее был царской династией.
Су́зы — престольный город в Эламской области.
Таба́л — военачальник-перс, который командовал небольшим отрядом, оставленным Киром в Сардах.
Эла́м— это древнее государство, которое располагалось к востоку от нижнего течения реки Тигр и к северо-востоку от Персидского залива, в юго-западной части Иранского нагорья. Столицей Элама был город Сузы.
Элла́да — древняя Греция.
|
