Склоняются долу солнцеподобные лики их.
И просто мрут,
и давятся,
и тонут.
Один за другим уходят великие,
за мастодонтом мастодонт...
Сегодня на Верхарна обиделись небеса. [1]
Думает небо —
дай
зашибу его!
Господи,
кому теперь писать?
Неужели Шебуеву[2]?
Впрочем —
пусть их пишут.
Не мне в них рыться.
Я с характером.
Вол сам.
От чтенья их
в сердце заводится мокрица
и мозг зарастает густейшим волосом.
И писать не буду.
Лучше
проверю,
не широка ль в «Селекте»[3] средняя луза.
С Фадеем Абрамовичем сяду играть в око. [4]
Есть
у союзников французов
хорошая пословица:
«Довольно дураков».
Пусть писатели начинают.
Подожду.
Посмотрю,
какою дрянью заначиняют
чемоданы душ.
Вспомнит толпа о половом вопросе.
Дальше больше оскудеет ум ее.
Пойдут на лекцию Поссе[5]:
«Финики и безумие».
Иззахолустничается.
Станет — Чита.
Футуризмом покажется театр Мосоловой[6].
Дома запрется —
по складам
будет читать
«Задушевное слово». [7]
Мысль иссушится в мелкий порошок.
И когда
останется смерть одна лишь ей,
тогда...
Я знаю хорошо —
вот что будет дальше.
Ко мне,
уже разукрашенному в проседь,
придет она,
повиснет на шею плакучей ивою:
«Владимир Владимирович,
милый» —
попросит —
я сяду
и напишу что-нибудь
замечательно красивое.
<1916>
|
Послесловие:
Журн. «Новый сатирикон», П. 1916, № 49, 1 декабря; «Все сочиненное»; «13 лет работы», т. I, Сочинения, т. I.
[1] Сегодня на Верхарна обиделись небеса... — Бельгийский поэт Эмиль Верхарн погиб под колесами поезда 14/27 ноября 1916 года.
[2] Шебуев Н. — бульварный журналист.
[3] «Селект» — гостиница в Петрограде.
[4] С Фадеем Абрамовичем сяду играть в око... — Ф. Л. Штейн — знакомый Маяковского. Око — карточная игра.
[5] Поссе В. — журналист, сотрудничал в органах либерально-буржуазного направления, читал лекции на самые разнообразные темы.
[6] Театр Мосоловой — театр миниатюр в Петрограде.
[7] «Задушевное слово» — журнал для детей. На страницах журнала печатались слащаво-сентиментальные произведения.
