Предисловие:
Natalyan
Сон в летнюю ночь
Гроза грозится ливнем проливным.
Открою настежь окна в душной спальне.
Пригрезятся мятущиеся пальмы
Под ветром экзотическим шальным.
И будет океан бежать навстречу,
Прощая мой необъяснимый страх,
Лаская веер пальцев на ногах,
Смывая застарелые увечья.
Я ринусь чайкою к летучим стаям туч.
Я закричу отчаянно и хрипло…
Проснусь. Но я действительно осипла!
А гром действительно до ужаса гремуч.
Я не боюсь грозы – пускай пугает
гремучим громом по ночам меня.
Взблеснёт, взгремит – я шторы раздвигаю
под всполохи небесного огня.
А следом открываю настежь окна –
грозу впускаю в мой уснувший дом
и только рассмеюсь, лицом не дрогнув,
когда над домом вдруг бабахнет гром.
Я лягу навзничь в спальне на кровати
и постараюсь поскорей заснуть.
Но поначалу "Песнь о Гайавате"
(и всем рекомендую эту нудь).
И вот я сплю под шумные "ноктюрны"
на "флейтах" старых водосточных труб.
(Карикатурно как-то и халтурно:
напоминает "музыку" панк-групп).
И, наконец, пригрезились мне пальмы,
качаемые пляжным ветерком –
и как-то сразу посвежело в спальне
и заблестело золотым песком…
И океан, бездонный и безбрежный,
лаская пальцы на ногах моих,
был в этот раз приветливо-небрежным;
он был послушен, молчалив и тих...
Я птицей-буревестницей взлетела,
на небе туч увидев караван.
Я страстно бури дьявольской хотела,
но тихим был воздушный океан.
Зря я кричала, бурю призывая,
и голос мой к утру совсем охрип...
… Врач, мне температуру измеряя,
сказал, что у меня, наверно, грипп.
|
