Невинен и спокоен белый цвет,
Что поверху раскрашенной тряпицы…
В полоске той запрятана страница,
Которой у России просто нет.
Иль память в ней, как бледен был кисель,
Седьмую убаюкивая воду,
Когда страна в молочную погоду
Снимала новых грешников с петель.
Им грех переиначил мел лица,
Но небо нацеловывало руки,
Как только успокаивались стуки
В их стоптанных расклеенных сердцах.
Им небо целовало створки губ,
Рисуя в них недвижимые реки.
И в стол смотрели вспухнувшие веки
В прореженном поминочном кругу.
Там слёзы пересоленным ручьём
Впадали то в отчаянье, то в пьянку.
И выл Союз под старую тальянку,
Свернувшись под забором калачом.
Синеешь, как глаза моей строки…
Как брюхо государственного флага…
Ты – родина мучения иль блага?
Иль птица, угодившая в силки?
Ты – красная пробитая звезда
Во лбу простоволосого Ивана?
Рябиновая лента за тираном?
Иль алая по снегу борозда?
Но всякий, у кого брала ты всё,
Тогда лишь обретал свою свободу.
Ни племя не меняя, он, ни рода,
Свободой той был заживо спасён. |