Приходит час крушенья идеалов -
Творений белой юности моей.
И падают они, как пьедесталы,
Теперь уже в ненужности своей.
Лежат они. Высокому служенью
Роль их начертана была.
Теперь остались только тени
И полустёртые во времени слова...
Всё надо пережить душой не маясь,
И обновляться, будто воскресать,
И - снова в путь, которого не знаешь-
Его начало надо отыскать.
Пусть время обо мне молчит,
Глядя в упор надменными глазами.
Но жизнь во мне ещё кричит,
Как поздний птах, кружась под облаками,
В своём полёте на остатке сил
К заре вечерней в огненном распаде,
А в сердце будто колокол забил,
Аукнув эхом, покатившись сзади.
Приходит время горьких покаяний
С прорвавшейся как ком мольбой:
Где мне найти другие оправданья,
Распятого перед своей судьбой?
Я за собой кого-то не тянул
На верную погибель обрекая.
Я сам себя давно перешагнул,
И за грехи чужие,- тоже каюсь...
К себе сочувствий вовсе не ищу
И подаянья не прошу, как нищий.
Всем прожитым своим я дорожу;-
Грядущее, коль надо, меня сыщет.
Пусть будет всё и даже без меня!
Нет никакого в этом сожаленья.
Но только в каплях тёплого дождя-
Одной, не досчитаются, наверно... |
Я про те два его стихотворения, которые явно здесь присутствуют (очень, кстати, похожие и перекликающиеся друг с другом, не потому ли они "слились" у вас в двух четверостишиях?):
"Лети в окне и вздрагивай в огне,
слетай, слетай на фитилечек жадный.
Свисти, река! Звони, звони по мне,
мой Петербург, мой колокол пожарный.
Пусть время обо мне молчит.
Пускай легко рыдает ветер резкий
и над моей могилою еврейской
младая жизнь настойчиво кричит." -И. Бродский, "Бессмертия у смерти не прошу"
"Вернись, душа, и перышко мне вынь!
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полета?
Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни." -И. Бродский, "Теперь всё чаще чувствую усталость"