ФРАНСУАЗА
Пришёл домой – и что я вижу?
Прокрался кто-то в дом ко мне
на улице Руссо в Париже,
точнее, въехал на слоне...
И раскидал мои бумаги!
К стихам добавил свой куплет.
Нарисовал пером зигзаги
в тетради, где творит поэт!
Пытался шарж, наверно, глупый
нарисовать дурной рукой.
Таланта даже и под лупой
не разглядеть.
Так кто ж такой
пришёл, напакостил изрядно,
распотрошил букет цветов,
красивый и такой нарядный?..
Следы оставил башмачков…
Ага! Мне кажется, я понял,
кто оскорбил поэта труд,
кто в доме у меня шпионил.
Я знаю, как её зовут!
Соседка сверху Франсуаза
в отсутствие моё была.
И молода, и черноглаза…
И что ж искала, что нашла?..
Как только встретимся мы с нею,
то скажет, пряча хитрый взгляд,
мне, от рожденья дуралею:
– А у меня есть мармелад!
Пойдёмте к вам, напьёмся чаю!
Вы мне прочтёте лучший стих.
Ну что мне делать с ней? Не знаю…
И гнев мой медленно утих…
* * *
А.Б.
Она пришла.
Соседка сверху.
И принесла коробку мармелада.
- Чай будем пить? – спросила весело
и закружилась по комнате, напевая
"Осенние листья" из фильма "Врата ночи".
Открыла крышку пианино и тут же её закрыла.
- Научите меня играть? – подмигнула мне
и рассмеялась рассыпчатым смехом,
показав ослепительно белые
безупречные зубы.
- А что это у Вас? Стихи?
Я знала, что Вы поэт.
Обожаю лирику и особенно про любовь…
Напишите для меня сонет!
Пожалуйста! Ну, что Вам стоит?
Она заполнила собой всю комнату,
и мне казалось, что я в ней лишний.
Я подошёл к окну посмотреть,
как на лавочке целуются двое.
Девушка смущалась и непрестанно
натягивала юбку на колени.
Франсуаза подошла к окну
и чуть слышно прошептала:
- Поцелуй меня…
Пожалуйста. Ну, что тебе стоит?..
НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ
Было поздно или рано –
и не так уж это важно.
На столе у графомана
ручка и листок бумажный.
А ещё свеча горела –
значит, ночь была иль вечер.
В двор окно заиндевело,
за окном морозный ветер.
По стеклу стучала ветка
монотонно и тоскливо.
Постучалась в дверь соседка
(молода и шаловлива).
И зачем пришла? Кто знает…
Но пропало вдохновенье…
За столом сидит, болтает,
чай пьёт с грушевым вареньем.
А листок бумаги чистый,
нет на нём ни букв, ни строчек.
Выгнать бы её со свистом,
раз уйти сама не хочет!
… Было поздно или рано.
Помню только сумрак томный,
энергичный скрип дивана –
больше ничего не помню…
|
