* * *
Девочка-муза Аня,
худи без рукавов,
в небо лежит ногами,
тьму нагнетая слов,
звуки сплетая в счастье,
пряча в кустах ружьё...
Как при советской власти
пяточки у неё.
Чистая и босая,
с радугой в волосах,
в чувствах своих нагая,
зА тем и ствол в кустах.
Мудрая муза Аня
знает про срыв резьбы,
пренебрегать не станет
прихотями судьбы.
Знает - где подчиниться,
ведает - где нажать;
рвать хочет, как тигрица,
любит котёнком спать.
Старый троллейбус зимний
в гору, хрипя, полез.
Нити маршрутных линий -
чёткой межой небес.
Сахарная Анюта.
Сладки её дела.
И на морозе лютом,
и под дождём цела.
На штукатурке камер
режет брелоком "free",
кристаллизуясь в мрамор,
но глубоко внутри.
В снег из такси ныряет,
да на ходу в сугроб.
Весь Краснодарский край ей
упаковать бы в гроб.
Вышедший к Челубею
заговорён на брань.
Глохнет пусть Адыгея
и не поёт Кубань.
- Добрая муза Аня,
паки... житье мое...
Дело ведь не в Кубани,
дело как раз в ружье.
Пить этажами выше -
риск авантюрный был.
Кое-что не услышал,
многое пропустил.
Дни - ковырянье меди,
к ночи на низкий старт...
Чиж - он опять приедет,
вновь зацветёт "Гранат"...
В тЕатре на балконе
смех с адюльтером в ряд...
Мама Христа в кулоне...
В паспорте семь-десЯт...
Всё потускнело ноне,
пущено под откос,
пусто на том балконе...
Даже и не полтос.
С каменным выраженьем,
в дезабилье чуднОм
глажка по воскресеньям
память раздавит льдом.
Чует свой город Аня,
чужда ей ширь полей.
В небо лежит ногами.
Небо - навстречу ей.
_ _ _
|