Фактура на живой протёртой синеве -
Изысканной картины в солнце мифов -
Другая наледь из пустого - мира,
Его начала в чести строгой тьмы,
Развоплотила старости предтечи над умом -
Сквозившая модель из страха - лично,
Онтологически украдкой смыло - встречи -
Неподобающим из целой тьмы - ролей,
По вековому всходу утруждая - встречу -
В глазах по полю видимой зари,
Ментальный очерк у Психеи - частый -
Явление из должных нег раздора,
Коль скоро мысли спутали - укором -
Погоду философской ниши - на благах,
Их тяжесть в социальной чаще - небосвода -
Лелеет - мысленное облако пустого счастья,
На мифах огрызаясь встретишь, словно,
Пугающие целостные диалекты - в них,
Психологическое чудо в были счастья -
Ему - нетленный этос утоливший жажду,
Покрова вечности из злой манеры - видеть -
Искусственное благо смысла в чувствах,
Чтобы за этот век нас снова ненавидеть
И плыть, по полю исторического чуда.
Разверзнув на простёртой синеве кругом - огни,
Теплеет смыслом утолённый шорох - лиц,
Одним из многих кажется ему фортуны - имя,
Жалея человеческое время над умом,
Прошёл и шпагами исчез за прошлой тенью -
Пространства вечного из колкой власти - голоса,
Другой достаток красоты потери - часа,
Над эвристическим предчувствием моральной тьмы,
Жалеет дух Психеи из строптивой чести - прах,
Неподобающим он выжил за суровостью - благого,
Но смертью нигилизма ты на тени - просто раб
И стелешься достатком откровения рутины.
Устали звёзды помогать одним им - спать,
Учась в бессмертии достичь фортуну - над собой,
Тебе лишь часть психического образа - долой -
К расчёту мира в правовой игре - склонила -
Фактическое облако другой иллюзии - теперь,
Закрыв проношенное миром откровение - достичь,
Прибудет счастьем гармонической картины -
Другая вечность нигилизма пройденного - имени,
Склоняясь над культурой против - солнца -
Тебе на тени от художественной глины -
Всё пропадают солнечные блики прошлых - ливней,
Сражаясь историческим волнением внутри - одних,
Они и тени между пошлостью - отныне,
У робы личной отнимают силы слов - по кругу,
Но дум Психеи не отнимут боль и смерть раздора,
На подлости неподобающего счастья - в глубине,
Позора личной формы фактуры, из другого мира,
Она сняла и пронесла этологическое счастье,
Что между миром понимания игривой - чести -
Твои достатки откровения в психической картине.
Заснул на личной параллели мифологии к ним - Зевс,
Дородный идеал он, словно нежилое племя мира,
Во тьме Вселенной видит час у этоса - земли,
В космическом аду приникнув за твоими - эго,
Пробудит день из пелены отродья слова - нам -
Покорность увядающей стихии мимо - скал,
Досадой увлекают сквозь века - они игриво
И тешит существо Психеи точное в любви,
Досадой раскрывая вечный опыт - на могилах,
Ты вечность в отражении скупого возраста - ума,
Что ждёшь искусственное темя между - смыслом,
Его скупой потери идентичности сполна.
Завьёт и вихри утоления причины - вольной -
На отношении космической длины покорных лет -
Другая философская черта - здесь быть довольным,
Исследуя - в отличии ментальный облик горя,
Потери нигилизма из - за слаженного я,
Внутри указывая ясности просить - его любовью,
Чтобы досада спрашивала верностью - твоя,
На что Психеи образ говорил и был с тобой,
Когда - неподобающая глубина моральной тьмы -
Сгущает верностью укромной почвы - снова,
Здесь роскошь преисподней из подземного зерна,
Снимая вековое время памяти с любовью,
За ней, как отношением к искусству отворяя - дверь -
Твоя досада философской тени быть - оценкой,
Теперь свобода и польстила здесь - любя -
Психею в тонком своде иллюзорной плахи - Бога.
Суровым гневным ответвлением идя, увы,
Он рок бессмертия и час над волей онтологии -
Непрочной вольности в рассказах прошлых лет,
За жадным ожиданием и пошлостью культуры,
Снискал доказанное философской догмой - мифа,
Знакомой чести понимать иллюзий свод - внутри -
Твоими ценностями жизни понемногу,
Их останавливают мысли - нигилизмы, подле,
Шагает время из потери слов - от гордости,
Не уготованного росчерка нам встретить - миф,
Один и тот же, но за благо - пройденного,
В чьей форме смысловой утопии - ты стих,
В неподобающем отличии и робе психологии,
Отнял моральный этнос из искусственной руки,
Ему твои манеры долгой тени - обратили взор,
На зов неподобающего оперения опять - спастись,
В Психее ли, за огненным укором философии,
Бегущих стрел над прошлым органическим изыском,
Как пошлость бегает за пройденной культурой - жизни,
В ней застревая смыслом у критичной боли -
Искусной параллели быть умом - неволей,
Постигнув бытие Психеи в странной череде,
Ты форму относительности видел в этом - теле,
На мир смотрел и обличал искусство - при себе,
По яду бытия стекала стрелами - Психея,
Заигрывая счастьем между новой прозой грёз,
Одна осталась изнывать на этом берегу - досады,
Через мгновенный этос утопичной правды,
Стремительного возраста, к существованию любви,
Но горе этим дням в нетленной форме лирики,
Они пустили стрелы над Психеей в тайной воле
И, отражаясь стали диалектикой - судьбы на горе,
Тому, кто видит поколение былин - тлетворной робы,
Их счастье времени в проговорившем тлене -
Разнузданное бытие у качества стремления - покоя,
Неподобающему горю вымысла из сердца - мифа -
Пускать стрелу твоими мыслями по Ницше,
Не подлинной, но ясной поступью постиг - и ты,
Своё существование безмерной пошлой - тени
И выбрав правду на не пройденном аду - вопроса,
Всё жалясь смыслом философской робы, лишь -
Ты огласил искусственные тени - мирной пропасти,
Из зла негодования оценки стихшей воли,
Отлитой философской частью бытия - другого жала.
|