... откровение Бога рассыпается белым по пресной земле,
в незастывшей воде обретая своё постоянство.
Прогибается со́хлое кружево трав, их макушки уже на нуле –
замерзанье привычно родному до боли пространству.
Здесь костлявость безлиственных голых берёз
украшается инеем в праздник мороза стыдливо,
а пока за мельканием снежным их отсвет тоскливо белёс,
незаметная их красота до тепла, до поры молчалива.
Говоря о зиме, как о жарком костре откровенья,
в завываниях ветра и в по́скрипе ржавых ворот,
обретёшь по исходу её обновленье. Да нет, воскресенье
в тавтологии где-то привычных житейских забот.
Растворяясь и вновь собираясь в пространстве,
неизбывно, бессчётно себя повторяя в ином,
учит мудрости Он. Да, любовь – это тоже упрямство
в белоснежном, в жестоком плену ледяном...
| 
Что же... возможно, что и так.