Куда бы я ни шёл, меня настигает призрак,
сотканный из тонких нитей отвергнутой любви,
любви бывшего ребёнка, обманутого жизнью.
Он пытается меня утешать,
но его радость тяжела от слёз.
Его улыбка ржавой подковой тонет в моей печали.
Мы молча глядим друг на друга,
обмениваясь болью и надеждами на будущую жизнь.
Я всматриваюсь в его глаза
и вижу палые листья,
освещённые звёздочками лапчатки,
или фату танцующей вьюги,
или тучу, за которой гонится ночь,
или голые деревья,
играющие в пляжный волейбол сдувшейся луною...
Чего только нет в этих глазах!
Но они так глубоки,
что солнце всегда где-то там, на дне,
жемчужина в раковине одиночества.
Он слишком стар, этот призрак.
Он глух к моим сказкам и песням.
Мне жалко его, ведь он мой друг,
такой же живой, как и я,
такой же мёртвый, как и моё детство.
Он мой неотвязный спутник,
мой двойник.
Он зеркало, отлитое из окаменевшего дождя
и покрытое серебром угасших звёзд.
Он моё далёкое будущее,
приблизившееся ко мне вплотную
и неотступно глядящее во тьму моего сердца.
А я его прошлое,
в котором ещё не увяла красота,
вот почему он меня любит.
Мы так близко друг к другу,
между нами - сантиметры сухой пустоты,
изредка омываемой обоюдным состраданием.
Но нам не слиться в одну слезинку настоящего,
ведь мы оба подчинились времени,
и оно привело нас на кладбище желаний.
Мы стоим по разные стороны стекла,
как две обложки одной Библии,
не имеющие ничего общего с Богом,
а просто прикрывающие наготу вечности. |
