Не было надежды никакой, а вот жить, по-прежнему, охота. И барон недрогнувшей рукой вытащил барона из болота. Как потом болела голова (всадник на коне – совсем не шутка!), а толпа не верила словам; дескать, помутнение рассудка. Ничему не верила толпа: ни оленю с деревом вишнёвым, ни полёту на ядре… Глупа, и её не расшевЕлишь словом. Как он уток изловил и как с шубою ходил он на охоту – вот же напридумывал, чудак! Да! Чудак почище Дон Кихота! И, смеясь, не верили ему. И искали глупость в каждом слове…
Улетел из пушки на Луну, обижаясь на родной Ганновер. И гудел, встревоженный тем, люд: крайнего искал (вполне резонно!): «Был барон ужасный правдолюб! Но не сберегли, увы, барона!»
|