Не будите Мишку!
Посреди Европы славной, в городе Брюсселе,
на площади центральной, невиданный доселе,
собрался кворум зверья! Был там гусь, была свинья.
Кенгуру, опоссум, лось!
Амбре от скунса, не всем по вкусу!
Но, всем его терпеть пришлось!
Ишак скромный, слон огромный, объедал газон – бизон.
Тискал втихаря макаку, в своих объятиях питон!
Поодаль от зверей, в углу,
расположился старый марабу.
Развалился, пасть открыл,
бревном толстым – крокодил.
С азиатских дальних стран
прибыл брат его – варан.
Также были клоп, краб, крот,
жираф, ленивец, страус и енот,
к тому же и домашний скот,
здесь мычал, рычал и блеял,
ну, а кто сие затеял
забыл, что множество зверей,
разных окрасов и мастей,
со всех земель и волостей,
потребует огромных площадей.
Тут явно не учтён момент –
Брюссель вам, не заморский континент.
Куда такую разместить ораву?
Да чтобы всем было по нраву,
тепло, светло, уютно, мягко,
что бы струил фонтан, а под ногами травка.
Желательно, соседи калорийные,
Красивые такие - колоритные!
Но в жизни всё не так красиво,
стояла пыль столбом, поднялся гвалт и лай!
И получалось наискось и криво,
интриги, ругань и раздрай!
Отрыгнув вчерашней ланью
поднял лев свой царский взор -
«Почему не начинаем, а меня ждать заставляем!
Не потерплю, такой позор!»
«Вам приходится терпеть
не торопится медведь!» -
по гадючьи извиваясь, доложил ему шакал, -
«за ним три раза посылали,
он в ответ послов послал!
Вдрызг косолапый обурел!
контакта видно не имел
он со святой могучей лапой льва
с когтём заморского орла,
осмелюсь смело продолжать -
всем надоело хама ждать!»
«Ну и что это за хрень!»
Возмутился царь зверей.
«Пропадает цельный день!
Доставить силой! И скорей!»
Решили снарядить отряд
по мощи покрупней ребят
бизон к примеру, крокодил,
да тот же носорог всех убедил
послать его, для контроля сверху гриф,
сто лет ему, а он всё жив.
Решительно и сразу, не слушая отказа
лев утвердил состав спецназа
и властным мановением когтя́
послал отряд на медведя́!
В кустах малины запах приятный
Вот бурый и прилёг там отдохнуть
после вчерашнего, маленько он невнятный
«зубровку» с зубром приняли «на грудь».
А зубра перепить, да в Беловежье!
Но отступать! Не по-медвежьи!
По навигатору в малиннике нашли
храпящей неподвижной тушей.
Пинали, дёргали и даже пятки жгли
орали хором прямо в уши
спит окаянный, словно пуп земли!
Контейнером, во сне, так и отправили на сходку,
свалили там мешком огромным,
толпа сбежалась. Важною походкой
лев подошёл, за ним слон с видом скромным,
принюхались! Да этот паразит,
намедни нализался так, что до сих пор разит!
«У нас тут, понимаешь, тревога за весь мир!
Воздух загрязняется, течения меняются
болота осушаются, горы разрушаются,
а эта туша грешная накапливает жир!
Вот виноватый, в бедах мировых!
Пока мы здесь дымились, он там спокойно дрых!
Доколе нам терпеть эту скотину!?
Ему ж на всё плевать!»
Чувств, благородных прорвало плотину,
у всех носатых и пернатых,
у ушастых и лохматых!
Дружно начали роптать, после принялись орать,
и визжать, и верещать, чего ж ещё в Европе ждать!
Осмелев, взялись пинать, затем принялись топтать,
рвать, метать, кусать, клевать, палками в него кидать!
А медведю хоть хны! Продолжал спокойно спать!
Рыкнул в гневе лев, тявкнул сателлит шакал,
дабы срочно погасить в настроении накал,
подтянули ближе пушку, подожгли запал…
Сильно пушка громыхнула
но косолапый лишь всхрапнул
бессильная толпа в сто лап махнула,
подумав, погодя и лев махнул.
Сидел, потряхивая гривой,
в великой думе. Тут шакал,
хвостом виляя, вульгарно и игриво
подкрался к морде льва и что-то зашептал!
Тот выслушал, чуть приподнявши ухо,
- «давай слона сюда и пусть несётся мухой!»
Явился слон и тут же получил приказ,
- «ты на медведя сядь и отдохни!»
Захлопал тот ушами и в отказ,
но после уверений, что получит в глаз
на жертву, водрузил свой таз.
До этого момента жертве было хорошо!
В малиннике душистом дышалось так легко!
Вкуснейших ягод обилие не в шутку,
И радость с пользой медвежьему желудку.
Медведице знакомой, миль пардон!
С медвежьей грацией – поклон…
Тут на него уселся слон,
Естественно, исчез столь сладкий сон!
Жестоко изгнанный из сна,
тотчас с себя столкнул слона.
Угрюмо оглядев почтенное собрание
по-боцмански, всех обложил сполна!
И высказал такое пожелание!
Такую выдал, знаете ли, пару фраз,
что даже сморщился хохлатый дикобраз,
жираф стал ниже ростом, неузнаваем просто,
зебра стала альбиносом, тапир вдруг изошёл поносом.
- « Ты научись-ка массу уважать!»
Призвал невежу сытый бегемот.
- « Смотри, затопчем! Будешь здесь лежать,
стенать, вздыхать и о здоровье вспоминать…»
Сей монолог был прекращён ударом в ухо!
В огромной пасти стало сухо, а в ухе – глухо!
Тревожно заурчало в брюхе,
и бегемот, подобно той старухе,
на полусогнутых исчез, спасибо доброй плюхе!
А носорог, который бегемота друг,
тоже словил медвежий мощный хук,
попятился, присел на бронированную попу,
и придавил беднягу антилопу!
Поднялся косолапый во весь рост,
продемонстрировал клыки и когти,
огромен, зол, опасен и не прост
при этом рявкнул так, что ошарашенные гости
рванули разом, в ход пошли пинки и локти,
копыта и рога, летели перья, ломались кости…
На площади гуляет ветер тут и там,
гоняет клочья шерсти, кругом помёт и лужи,
валяется разорванный констриктор пополам,
раздавленный шакал, он никому уже не нужен!
А на пьедестале, в центре, лев!
Сидит, башкою вертит, озадачен!
- « Доннер веттер, шит, пся крев!
Я что, выходит крайним, здесь назначен?»
Поймал медведя мрачный взгляд,
- « Ты даже думать, так не смей!
Я, между прочим, царь зверей!
Проблему видишь сам, все, как один удрали,
важнейший саммит сволочи, сорвали
Так в этом я не виноват!»
Медведь вздохнул, шерсть на загривке спа́ла,
Махнул прощально лапой, а лапа, словно шпала,
степенно развернулся и домой закосолапил,
зазря и так немало времени потратил.
Лев втихаря поёжился и дал себе зарок,
- «не стоит на сибирских дикарей взводить курок!
С медведем дел иметь! Себе дороже!
Такой, как врежет лапищей по роже,
и всё, привет режим больничный,
где вместо мяса - каша, а от такого рациона
вопрос недели, кстати, там и морг приличный,
когда загнёшься, на каталку, как шпиона,
казённой, сверху простынёй прикроют,
потом на местном кладбище зароют».
А начиналось-то всё, как хорошо!
На площади сгрузили этаким мешком,
как, оживилась толпа, при виде чужеземного плебея,
уж отыграемся на нём, давайте забавляться господа!
Оттянемся по полной, да смелее, не робея,
А, что потом нам эта пьянь вякать будет – ерунда!
Вот и досталось бурому, зверьём всем били!
Ругали и орали, пинали, колотили!
Кололи, шевелили, теребили,
едва из спящего не сотворили чахохбили!
Итог печален, по мордасам получили,
и общество дикарь сей разогнал
выходит зря медведя разбудили,
уж лучше б спал себе и спал!
|
