Прочь под ливень, терзающий крыши,
В грохот струй, чтоб рыданья и стон
Ненароком никто не услышал,
И укрыться от мира зонтом.
Подрубила под корень измена.
Хороводить с другой! Как посмел!
Не забыть омерзительной сцены
В сладострастии бьющихся тел.
Доверяла ему без оглядки,
Растворяясь в любви до конца.
Пело счастье у детской кроватки.
Только грязная похоть самца
Растоптала бездушно, отважно
Уголок обожанья, добра.
Звёзды корчатся в гнили овражной.
В небе нагло блестит мишура.
Мать упрёком добьёт: «Осторожней,
Осмотрительней стоило быть.
Захлебнулась тоскою острожной?
Говорила: рассудком люби!
Зовы глупого сердца ущербны.
Завсегда верховенствует ложь!
Все живут по инстинктам пещерным,
И привычен за пазухой нож.
Жеребец заурядный твой «мачо».
Им, бесстыжим, в геенне гореть.
Не реви!» — Что ж, совру. — «Я не плачу.
Угодила под дождь во дворе».
|