Я душу больную лечу не в кровати.
Что толку в лекарствах, в больничном халате?
Что толку лечить то, что вырвано с кровью?
Разрушено то, что творилось с любовью.
Вот место, где бились земные поклоны…
Разрушен алтарь, растащили иконы.
И парка, где тихо листва шелестела,
Канавы и пни изувечили тело.
Везде поработала злая десница.
Лишь ветер устало листает страницы
Опавшей листвы прошлогоднего лета.
И чёрная кошка – дурная примета.
В заброшенном храме торгуется пиво.
Тропа зарастает густою крапивой.
А там где когда-то стояла невеста,
Какой-то мудак свёл отхожем место
На паперти кружки бумага и рыба.
И пену сдувает пропитое рыло.
А пьяная баба в замызганном платье
На русском фольклоре выводит проклятья.
На пне вместо столика сальные карты,
И пьяные крики в порыве азарта.
Вот грязные пальцы, рубли, папиросы,
Пустые флаконы из под дихлофоса.
В том храме – душа, ну а парк – это совесть.
Так кто же допишет их грустную повесть?
Очистит с них грязь и канавы зароет?
Кто вылечит храм, парку раны промоет?
С смотрят бессильно пустые глазницы,
Моргают оконные рамы-ресницы,
И звон с колокольни не трогает уха
Души не излечат ни пни, ни разруха.
|
