Горела Москва, ликовали в Париже.
Я в диких лесах куковал.
В землянке под Менском мне не́ было п*зже.
Крепчал от французов навал.
На косах и вилах намотаны грубо
Поверженных тел потроха.
Кора на сосне вся в смоле от зарубок.
Зарубки, как строчки стиха.
Я недруга бил у Брилей, у Студёнки.
Вражину гнал к Березине.
Хотелось жить мирно в родимой сторонке.
И не вспоминать о резне.
А кто-то шёл дальше, героем из книжек
Себя в той войне возомнив.
С мечтою о ярко горящем Париже.
И с верой в несбыточный миф.
Не раз и не два бить ещё супостата
В боях непростых довелось.
В сожжённом селе, где сгоревшая хата
Моя, схоронил свою злость...
Пусть мирным в Москве и далёком Париже
Сейчас будет сон у детей.
Ведь жить на земле без насилия п*зже.
Без войн, разрушенья, смертей. |
