Стальной, летучий, скорый поезд
Мерцал, угаснувшей, звездой,
У проводницы сонный голос
И чай горчит полынь травой.
Я воротился в родной город,
В разрушенный войной вокзал,
Кадык глотал душевный голод-
Меня никто не узнавал.
Перрон бездомного вокзала,
Шумел базарною тропой,
Людская речь ручьём журчала
И жизнь теплилась над толпой.
"Двухсотых" горестно встречали,
Кружился в небе чёрный вальс,
Табло вокзальное вещало-
Который день, который час.
На перекрёстках главных улиц
Стоят, убитые, дома
И во дворах кресты, сутулясь,
Хранят знакомых имена.
"Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью..."
В Берлине, в мае, в сорок пятом,
Пел Марк Бернес за жизнь мою. |