Художником был лишь отчасти
мой друг, неизвестный поэт.
Он в стихосложенье был мастер,
а в живописи, увы, нет…
Зато штормовые рассветы
словами описывал так,
что волосы рвали поэты.
(Как жалко мне их, бедолаг…)
Художники им восхищались,
читая пейзажи-стихи,
и в душах, наверно, смущались,
свои вспоминая грехи:
Эх, сколько потрачено красок,
испорчено сколько картин!
В стихах же рассвет…
До мурашек…
Почти до безумия, блин!
…В картинах убористых строчек
сокрыт персональный секрет,
как запросто без заморочек
творит неизвестный поэт.
|
Когда сверкают молнии, грохочет гром,
Сгорают рядом с вами там поэты,
Их нервы спутаны, и в рубище простом,
Сражаются за вас мечом сонета.
Когда там души воют, умирает он,
В бессильной муке уходя в могилу,
Рыданием молчанья, разбавляя стон,
Копаясь в рифмах, набирает силу.
Как ненавидит в этот он момент себя,
Страну, события, кто к ним причастен,
И под плитой убийственной стыда
Мучительно хоронит безучастье.
В надежде тайной ждет призывный звук трубы,
Вообразив в руках своих знамена,
И тут же ринуться готов в огонь борьбы,
Спасая мир, что до конца еще не сломан.
Его поэзия несёт кровавый свет,
Позор пронизывая острой сталью,
И вместе с теми, в ком жив человек, поэт,
Из жерла совести стихом стреляет.