Мрачные здания, толстые стены,
На окнах решетки, домкратом не снять.
Там разные люди, врачи, бизнесмены,
И нас алкашей просто целая рать.
Идём мы туда, не боимся заслонов,
Кто шагом не твердым, кого и несут.
Мы криком готовы сорвать все засовы,
Другие косяк подпирают, и ждут.
Охранник на входе пронзает вас взором,
С вопросом куда? Вроде выбор тут есть.
И бедные жёны, во взгляде с укором,
Талдычат вахтёру зачем они здесь.
И вот начинается новое действо,
Смешались пакеты, бахилы шурша.
И тут алкоголик, вдруг вспомнивший детство,
Кричит! Не-не-не, не пойду, ни шиша!
Он ехал сюда за одним лишь уколом,
Чтоб дальше разгульную жизнь продолжать.
Но после речей, с матершинным уклоном,
Он понял, от жёнушки не убежать.
И вот она дверь, нажимаем звонок,
Глас Божий, наверно, звучит и то тише.
Замок тут же щёлкнул и вот он, порог,
А чувство, как будто ты падаешь с крыши.
Врачи, как положено, с лицами сфинкса,
Взирают на прибывших вновь алкашей.
И нет даже тени на страх иль улыбку,
Ведь мы по началу не племя людей.
Психушки не строятся для увлечений,
Здесь лечат самих от себя алкашей.
Но кто же пропустит момент развлечений,
Когда по палатам разводят "гостей".
Но вот отгремели фанфары приветствий,
И проводы убывших тоже прошли.
Теперь мы попробуем с вами, все вместе,
С улыбкою вспомнить прошедшие дни...
Занятный Юра был знакомый,
Он всё что можно "отмотал".
Бывалый дядька, чуть тревожный,
Он многое мне рассказал.
Ходил меж камер, ну палаты,
Как будто всё про жизнь узнал.
Вступал в различные дебаты,
И думаю ни чуть не врал.
Прикольный был ещё парниша,
Живот вот только подкачал.
Набил тату от локтя, выше,
Где лик Спасителя сиял.
Был в шортах, да зачем в одеждах?
Ведь так тату не увидать.
Но слава Богу, что в надеждах,
Смог крест помпезный отыскать.
Лежал со мной нежданный тёзка,
Шофёр до мозга, до костей.
Стал бизнесменом, вот загвоздка,
Ещё куют таких людей.
Весёлый, балагур и бабник,
Да мы все этим здесь грешим.
А этот сломанный динамик,
И громкий голос… мы простим.
Поклон земной мед. персоналу,
Хоть слышали чего нам ждать.
Так чисто, будто в эту "залу",
Нагрянет Зайцева, сан. мать.
Сестрички пчёлки, где-то осы,
Укусят так, что запоёшь.
Но если вместе вспомнить росы,
С улыбкой на лице уйдёшь.
А меж собою обсуждают,
Так, без сарказма, без вражды.
Вчера все пили, как не знаю,
Сегодня больно от иглы.
Ещё есть полоса препятствий,
"Кондишины" со всех сторон.
Про коридор ночной, уставший,
Где холод жуткий, как заслон.
Так вот, когда пройдет леченье,
На брата где-то литра два.
То к туалету продвиженье,
Закончить можно не всегда.
Заведующие здесь какие!
Дом Моды точно потерял.
Ну что же, все бываем злые,
Но нас без них бы чёрт прибрал.
Ещё был тип, запал мне в душу,
Всё экономил на звонке.
Потом просил у мамы кушать,
Быть нравилось ему на дне.
Была история смешная,
В одной палате, без антенн.
Стоял ТВ, я точно знаю,
Он не показывал совсем.
Нет он рябил, трещал так ладно,
Канал лишь Маша и медведь.
Но тем, кто там лежал, что важно?
У внуков мультик не смотреть.
И вот в конце всех зарисовок,
Я вот, что люди вам скажу.
Всем кто здесь был, не до уловок,
Судить не надо, я прошу. |