Дуб мой почерневший,
друг ты мой сердешный,
что же ты согнулся,
что ж ты виснешь по заре...
Буки, липы, вязы,
что вокруг, смешавшись,
сторожат печально,
скорбь свою тая.
Иль главу
так низко клонишь,
в горькое прощанье
с миром уходя?...
Ты зачем, душа, сдаёшься?
Или сил уж нет?
Ты о чём молчишь, дружище?
Впереди — рассвет!
Ты бы лучше вспрянул,
пусть бы вздыбил крону
и, встряхнув ветвями
с величавым стоном,
распрямил стволище,
вытянул вершину,
пробиваясь к солнцу,
устремляясь ввысь.
И запел бы дивно,
наливаясь силой,
наполняя светом
жадную листву.
Звучен был бы голос!
Вольно и широко
пел бы он о жизни,
пел бы о любви!
И касаясь нежно
всех, поникших в горе,
подарил Надежду
чистым душам их.
Пел бы он о ветре,
уносящем к звёздам,
о бездонном, вечном
в манящей дали.
Не угасшей злобе,
масти ворона крыла,
мрачной воли к власти,
изгнившей не дотла.
О величья предков
драгоценном следе,
истину хранящем
эхом в тишине.
О великих тайнах
вихрей в мироздании,
взрывов, дыр, скоплений,
всех Вселенной маяков.
Пел бы о свободе,
о расцвете Духа,
о Пути, Восходе,
о Рожденьи Человека.
Взмывай, Надежда!
Достигни дальних берегов,
и мириады жаждущих сердец
откликнутся на Зов.
Их страсть взлетит
над небосклоном дня.
Рука рождённого Творца,
ваяет новый мира образ,
новые черты его Лица.
Звучит невидимый оркестр,
Любви Симфония,
в ней каждый звук - живой,
в ней - радость Бытия. |