Рамона, подруга, утри свои слёзы,
и скорби-печали пройдут.
И в городе нашем пурпурные розы
опять для тебя расцветут.
Не стоит пытаться со смертью тягаться -
она неизбежна – дай срок.
Не будем с тобою в детали вдаваться
при помощи мстительных строк.
-
Изгиб твоих губ мне по-прежнему дорог.
Прекрасна улыбка твоя
без всяких ненужных тебе оговорок.
Склонюсь пред тобою и я.
Грущу, если вижу, как ты частью мира
бесплодно пытаешься быть.
Мираж это, детка, лишь память от пира,
и как в мираже можно жить?
-
Я вижу, что разум твой накрепко связан,
он взбит, словно пена у рта.
И выбор тобою тебе же навязан,
но есть, безусловно, черта.
Стоять иль идти, а, быть может, вернуться
на тот изумительный юг…
И стоит давно уж, Рамона, очнуться
и вспомнить друзей и подруг.
-
Твердила мне, мол, ты не лучше любого,
наверное, сердцем скорбя.
И ты ж говорила, нет в мире другого,
кто был бы не хуже тебя.
Так знай же, Рамона, что всё бесполезно:
не выиграть – не проиграть.
Так будь же, подруга Рамона, любезна
простейшую правду понять.
-
Я мог бесконечно с тобою беспечно,
Рамона моя, говорить.
Но жизнь молодая, увы, быстротечна,
и надо любить и творить.
Так делай, что должно, пусть будет, что будет,
и пусть всё идёт чередой.
И я, может быть, пусть меня и осудят,
приду и поплачу с тобой…
|
