Москвы он не любил. Ему всегда она
Казалась сонною. И лоб крестила рьяно.
Стрельцы Москвою были вскормлены, смутьяны!
И дурь боярская в ней укоренена.
Он от нее бежал на берега Невы,
Где чайки над волной, и — никаких традиций.
И город новый свой он объявил столицей,
Чтоб только умалить достоинство Москвы.
С тех пор прошли века. Был не напрасен труд:
Москва усвоила модели поведенья
Вполне петровские... И шлет благословенье,
Бросая тень вокруг, ей памятник Петру.
|