Сознанье — река. В ней — льдинки времён,
Тающие в руке, не оставив следа.
Мы ловим мираж сквозь туманных окон,
Но знанье уплыло, как пустота.
Я помню не суть — лишь отсветы фраз,
Не голос — эхо в глухих коридорах.
Время — поток, что стёр все штрихи,
Оставив узор на разбитых опорах.
Иневедение... Иней сомненья
На стеклах, где истина гасла в пыли.
«Было ль? Иль нет?» — вопрос без решенья.
Забвенье и вечность сплелись в нули.
Зеркала врут, рисуя чужие пути,
А память — птица в мерцанье зимы.
Клюёт недосказанность, крошки «почти»,
Где прошлое — тень без формы и тьмы.
Мы — карты познанья, что ветром смешены,
Где реки — чернила, вершины — обман.
Иневедение в каждой строке вплетено:
«Не ищи смысла — ищи океан».
Но в океане — тот же закон пустоты,
Что в капле, скатившейся с мысли на плит.
Сознанье, споткнувшись меж «да» и «не ты»,
Хранит лишь намёк на непрочитанный стих.
Итог? Тишина. Лишь зыбь «я — есть»,
Меж «знал» и «забыл». Поток. Пауза.
Иней незнанья — не враг, а дверь,
Где вечный вопрос — и есть повесть.
|