* * *
В пространстве ночи три звезды,
И желтых окон вереница
Наметилась вдоль борозды
Шоссе, текущего к границе.
По редким всполохам огня
Угадывают часовые
Движенье – тянется броня
К рассвету в станы полевые.
А командиры чудаки –
Еще за мирной жизни гранью,
У кромки сказочной реки,
Лелеют жен очарованье.
Им нипочем войны угар.
Но все окажется иначе –
Внезапный авиаудар
Немало в наше время значит…
* * *
Все, чем от судьбы хранимы –
И тревоги, и невзгоды –
Принимаем с кислой миной
Мы в отроческие годы.
Повзрослев, врем неустанно:
«Жизнь убийственная штука!» –
Исчисляя сердца раны,
Изводясь в быту от скуки.
Время тлеет, под сурдинку
Вздор тех дней перебирая,
Счастья мнимого картинкой
Замещая образ Рая,
Где у ветхой, у калитки
Два потрепанных субъекта
Обесцвечены улыбкой
Догорающего лета…
* * *
И обретает сон реальности черты,
И вновь исчислены утраты;
И к свету тянутся назад из пустоты
Друзья, ушедшие когда-то.
Но обрывается видений череда,
Ты рада – явь стократ дороже
Всего, что кануло в минувшем без следа
Почтительной к забвенью ложью...
* * *
Учтиво обращаются на «Вы»
Аборигены ветреных степей –
Заложники достатка и молвы
Чарующей и взрослых, и детей.
В дневном кругу покоя редкий час –
Для них судьбы подарок, лишь бы знать,
Что будет хлеб, что бродит свежий квас,
И можно петь о жизни и плясать.
Но время торопливое струит
Во мрак, и для героев молодых –
На подвиги острейший дефицит,
Куда важнее прочих дел иных.
Оравою в кольчугах, при мечах,
Вздыхая о кровавой старине,
Они презреть готовы боль и страх,
Наивно рассуждая о войне.
Их деды настороженно молчат,
Припоминая горечь юных лет
И тех, кто не воротится назад,
Чей навсегда земной утрачен след…
* * *
Кто сердцем чист и невесом –
Вдруг обретает явь и дом,
Сад разбивает, быт ведет
В пылу надежд, в кругу хлопот;
Не угадав тревог числа,
Душой открыт, не помнит зла,
Желая научить детей –
Бояться Родины своей...
|
