Он был мне чем-то больше, чем отец.
Гораздо больше. Он был старшим другом.
Взаимопонимание сердец.
Самим им Бог не дал детей с супругой.
Он научил меня вязать крючки,
Готовить при'корм, что для рыбы нужно.
Бывало, попадались и мальки,
Мы отпускали их великодушно.
Мы с ним бродили вместе по лесам,
Грибы искали средь больших деревьев.
Я с ним учился верить чудесам,
И каждому его пол-слову верить.
Я рвался на каникулах к нему,
Мне снились его голос и рыбалка.
Родители не знали, почему,
Но отпускали. Было им не жалко.
Потом я привозил к нему детей,
И он был рад. И тётка была рада.
А я хотел, как в детстве, без затей
Рыбачить с ним. Мне это было надо.
Он это знал, он чувствовал меня,
Отгулы брал, и не из чувства долга.
Мы с ним сидели снова у огня
На берегу той самой чистой Волги.
Однажды я узнал, что он исчез...
У них с женою было разобщенье,
Как будто канул в непроглядный лес,
Откуда не бывает возвращенья.
Я пробовал искать, но не нашёл.
Он будто растворился в чёрной мути.
Наверно, навсегда тогда ушёл,
Оставив темноту вселенской грусти.
Я получил в наследство только сны.
Там лишь луна моргает с укоризной.
Я слышу треск костра и шум волны,
И тихий разговор о нашей жизни.
|
грустное, но сколько чистоты и благодарности!
