Он шёл, спешил – размеренной походкой.
Так, словно бы на встречу, чтоб успеть.
Дорогой, от посёлка к кладбищу, короткой.
Но, подходя к ограде – стал робеть.
Остановился у ворот, закрытых толстой цепью.
В карман полез, за пачкой сигарет…
И это только, вроде было его целью –
Здесь постоять и покурить, уж много-много лет.
«Эй – угости. Кого-то ждёшь, а может ищешь?»
Осипший голос, быстро вопрошал…
Я знаю здесь про всех, оно моё – «кладбИще».
Названье сторож, по привычке, искажал.
Ключами звякнув, разомкнул ворота.
Курил взатяг, сквозь зубы нервно дым пускал.
Глаза, опухшие с похмельного залёта –
На парня глядя щурил, будто что смекал…
«НЕ рано ль заперся?» - парнишка усмехнулся.
Вдруг кто замешкался, а ты уже закрыл…
«Мать их… Покойники то, спят.» Мужчина матюкнулся.
«Ах, да… Чудачка - там. Так я и НЕ забыл.»
«Она, ну-у - воду льёт, с бутыли прямо в чашку.
Чтоб, чрез край – и в землю всё б ушло…
Совсем уж НЕ в себе. Эх жаль бедняжку.
Видать сердечко ей, той смертью и ожгло.
Уж месяц почитай – на «цельный» день приходит.
Водой польёт… Сидит… И палочки всё жжёт.
Дымок от них идёт… Да нет – она НЕ шкодит!
Псалмы бормочет, что ль… Да – кто её поймёт!
Вот, тронулась умом. Пожалуй, почти с месяц.
Как прикопали… Ходит – «кажный» день.
На погребенье бредила… Несла тут околесиц!
НЕ он мол, это там. И бледная – как тень.»
«Постой, постой – отец. Ну, что так тараторишь.
Ты толком расскажи. С начала, НЕ с конца.
Сказал – что знаешь всё и с этим НЕ поспоришь.
Начни с того – как, хоронили мертвеца…»
«Так я ж и говорю – ну, ящик был закрытый…
Сентябрь. Дождь идёт… Все бабы то – в платках!
Грязюка, НЕ пройти… Дождём, весь дёрн, размытый…
И плачь, стоял такой – аж щЕмилось в грудкАх.
Она же без платка. Промокла вся, до нитки…
А дождь, как из ведра… Мужик ей зонт принёс…
Его тотчас толкнув - кричала, как от пытки: –
«НЕ он та-ам! Это точно!» А у самой, нет слёз…
По ящику стучала… «Внутри, я знаю – пусто!
Уверенна! Вы загляните ж - нет его.»
И крышку дёргала… Тянула аж до хруста…
«Любимый мой живой и очень далеко!»
Все головой качали и с сочувствием смотрели…
Мол «тронулась» девчонка… Жаль её.
Два парня подошли… В сторонку потянули.
Она, чуть НЕ подралась… Ё, моё…
Да-а, захворала девка… Горе то - какое…»
Вторую сигарету, сторож - прикурил.
«Отец – скажи про чашки… Воду… Всё такое?
Иль ты с «опохмелА», маленько - намудрил?»
«Э-э, «паря»… В день девятый. Уж была, к обеду…
Фунфырики достала…. Села – как в кино…
Та-ак, вот - согнула ноги… Честно, без навета…
Я, наперво подумал – водка иль вино?
Сидит - поджавши ноги и гундосит очень тихо…
С фунфырика и-и в чашку, НЕспешно что-то льёт.
Юродивая типа… Вот, думаю – э-эх лихо!
Умом видать поехала… Чему же, вслед - черёд?
Она водой полив… Игрушки понаставила…
И палочки длиннющие, для «дыму», разожгла.
Эть, думаю – деваха. Чем, деда позабавила…
Сидела аж до вечера… Но-о, засветло ушла.
Так – «кажный» день чудачится. А я и НЕ противлюсь…
До ёлок «токмо» сбегает, «послЯ» - сидит опять.
Во каково выходит… В округе уж обвыклись –
Да-а, горе то - какое… Врагу НЕ пожелать!
А девке - уважуха… Уходит – «тыщщу», дарит!
Я, «паря», здесь до вечера - её дела сношу.
Сороковины нынче. Народ смотрю уж валит…
Всех встретить, всех приветить… Ну, я и гоношу.
Она пришла, последняя. Пятёрку мне подсунула…
Сказала, что останется… Как прежде, допоздна.
Глазами улыбается. И лишь ворота минула –
Тихонько хохотнула… Так, будто бы – пьянА!
Во, чисто – бесноватая! Я, аж перекрестился…
И жалко мне и боязно… За девку. Ну, а что…
Поминки чинно справили. Народ весь удалился…
Сидит она, одна… Бубнит, опять – чуднО!»
«А что отец… Пройду я, к ней – тихонечко?
Шуметь НЕ буду. Честно! Смирно постою.
А обернётся, вдруг… Вопрос задам – легонечко…
Сочувственно скажу, я тоже здесь скорблю.»
«Так, то – НЕ возбраняется. Меня и НЕ касается.
Я ж сторож - для покойников, а для неё НИкто…
Там за аллейкой с флагами – мужик располагается.
Ну бронзовый, с «ружжОм»… Да нет, НЕ далеко.»
Парнишка зашагал… Нашёл участок нужный…
Увидел с далека - её. Сидела на земле…
С пиалой, в позе лотоса. В пуловере жемчужном.
Бубнила что-то тихо, по виду - НЕ в себе.
Она твердила быстро, но отчётливо: -
«…Да НЕ поверю всё равно. НИкто НЕ убедит!»
И воду из пиалы, под гранит заботливо,
СлилА НЕ спешно, будто что – святит…
Шагнул он к ней и кашлянув, настойчиво -
Спросил: - «Всё это по «фэншую», или как?»
Она взглянула, обернувшись на него, задумчиво.
И обмерлА, как если бы её - «хватил столбняк».
Вскочила на ноги. Все чашки разметала…
Рукой зажала рот, тем крик сдержав.
И сделав шаг вперёд, плашмя упала.
Тотчас, в порыве чувств, сознанье потеряв…
«Ну, а потом, как водится - могилку разобрали…»
Тут сторож, по стаканам, водочку разлил.
Бомжи, НЕ слушая – от вожделенья изнывали.
Напиток лакомый, уж очень, их манил.
«А чудо «воскрешенья», очень просто объяснилось…
Разведка наша, в тыл к противнику зашла…
Пройти «по-тихому», у них НЕ получилось!
И миномётами, накрыта группа та была…
Один боец, едва живой, назад вернулся.
И доложил, что «задвухсотило» других!
А в штабе, писарь с «похоронкой» обманулся…
Тогда и гроб отправили, из чувств благих.
А парень, целый месяц - по тылам мотался.
Подножным кормом и водой лишь жил.
Едва живой, он всё же до своих добрался.
И возвращением - всех близких всполошил!
Чумичка эта, сразу - вышла замуж…
Ещё бы… Столько здесь чудила и ЖДАЛА!!!»
«Брехать кончай… Слышь! Пей, давай уж –
В стакане водка закипает… Ну дела.»
09/10/2024 Г.А.Р. |