. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …Там схож закат с порезом.
Там вдалеке завод дымит, гремит железом, не нужным никому: ни пьяным, ни тверезым.
Там слышен крик совы, ей отвечает филин.
Овацию листвы унять там вождь бессилен. Простую мысль, увы, пугаетвид извилин… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Иосиф Бродский. Пятая годовщина)
в палате
Он представлял себя героем давно прошедших битв и войн, — то он пруссак Барклай де Толли, то русский князь Багратион… То — светоч Александр Суворов, то сам Великий Первый Пётр! Он замирал при слове «воры», всегда орал: «А где осётр!», – когда на ужин плов давали, кривив беззубо впалый рот, и жамкал дёснами рогалик… Он был душою патриот, но старость, обнулив заслуги, подкралась словно тать в ночи́, и здравый разум от "натуги" давно, обидевшись, молчит. В нелепый мир своих фантазий он с радостью спешит увлечь и дочь Нинель, и внука Васю, суя ему картонный меч… Родные лиха с ним хлебнули! И вот в ушах звучит, как фон: «Примите, пациент, пилюли и погрузитесь в сладкий сон». Победный клич в животном крике давно успел всем надоесть, — он представлял себя ВЕЛИКИМ внутри «палаты номер шесть»…
Саша Чёрный. Балбес За дебоши, лень и тупость, за отчаянную глупость
из гимназии балбеса попросили выйти вон…
Рад-радёшенек повеса, но в семье и плач, и стон…
Что с ним делать, ради неба? Без занятий идиот за троих съедает хлеба, сколько платья издерёт!..
Нет в мальчишке вовсе прока — в свинопасы разве сдать
и для вящего урока перед этим отодрать? Но решает мудрый дядя, полный в будущее веры,
на балбеса нежно глядя: «Отдавайте в… офицеры… рост высокий, лоб покатый, пусть оденется в мундир — много кантов, много ваты, будет бравый командир!» Про подобные примеры слышим чуть не каждый час.
Оттого-то офицеры есть прекрасные у нас… (1906 год)
