Вот гибкое вьётся тело,
и жаром душа пылает,
где пламенно и умело
пищу свою пожирает.
В нём всё: и беда, и радость,
и кто он мне друг,-или враг,
горящая сила ада
или раб в умелых руках.
Уверен всегда в работе,
прожорлив до смерти своей,
искрист, когда в пасть кладёте
ему блюдо сухих ветвей.
Пищу свою не глотает,
а жадно сжигая, всё ест,
закончив,-он погибает,
оставляя лишь пепла след.
Но если водой плеснёте,
тот пыл усмиряя и нрав,
шипя уже дико в злобе
парит и кипит на глазах.
Привычно руки подставив,
ловлю,-согреваясь,-тепло,
следя, как бы это пламя,
в стихию не переросло.
|
