Но в это время беспощадного прозрения
Мы всех делили на своих и на чужих,
И убивали без стыда и сожаления,
И в грязь затаптывали слабых и больных.
И над Землёю полыхали не восходы,
А нашей совести холодные костры.
Обезумевшие, металися народы
У края пропасти разверзшейся беды.
Мы не прощали ни отчаяние, ни слабость,
И не щадили ни любви, ни красоты.
И пламя страшное пожаром поднималось
Над беззащитностью сжигаемой мечты.
Навеки схлынула и канула в забвение
Сердца омывшая кровавая волна,
Но не смывается в сознании поколения
Неискупимая невольная вина.
И кто-то платит по предъявленному счёту
Своей изломленной, отравленной судьбой.
И снова требует сурового отчёта
В далёкой памяти проснувшаяся боль.
|