Волхвы сожгли полночную звезду
И потопили серебро и миро
В языческом пылающем аду
И поклонились ложному кумиру.
В ночи, в яслях младенец погибал
От знойного дыхания пустыни,
И, ужасом объятый, отлетал
На край Вселенной облик голубиный.
И каменною манной пролились
Глаза Отца на пелены Иисуса,
Уста кричали: «Сын мой, возродись,
Ты жизни не вкусил святого вкуса!
Ты не прошел великого пути
От колыбели до колючих терний,
О, Солнце Вифлиемское, свети,
Звездою вновь зажегшейся, вечерней!»
Но в этот миг рогатое дитя
Уже в иной лежало колыбели,
Звезда висела черная, светя
На лик мадонны мертвый, черно-белый.
И полукругом сгрудились волхвы
В истоках перевернутого мира,
И на засохшей ветоши травы
Курился ладан, сладко пахло миро.
12 ноября 2003 года |
