Идет по узенькой дорожке,
Еще так неумело совершая шаг,
Девчонка в пестренькой юбчонке,
Спешит в песочницу играть.
Счастливый до безумия ребенок,
Идет смешно, кривя ногой,
С ведерком синеньким в ручонках,
Наполненным холодною водой.
И плещется через края водица,
Спешит ребенок прибавляя шаг,
-Куда, моя ты озорница? -
Кричит ей в след, не поспевая мать.
И птицы ласково щебечут,
Летая в небе голубом,
Весна людей теплом лелеет,
Звеня листвой в саду густом.
А я сидел тогда на лавке,
Вдыхал сирени аромат,
Закрыл глаза внимая счастье,
И жизнью я был пьян и рад.
Так звонко, озорно кричали дети,
О чем-то мужики смеялись за столом,
А я сидел с закрытыми глазами,
И наслаждался прекрасным этим днем.
Я вспоминаю и тут же сразу плачу,
Простите, слез мне не сдержать,
Я выжил тогда просто на удачу,
А мог же там, как все лежать.
Сейчас постойте, успокоюсь,
Я не люблю об этом вспоминать,
Та девочка с ведерком на тропинке,
Всю жизнь перед глазами будет так бежать.
Меня взметнуло в воздух, раздались крики,
Ни кто тогда не понял что произошло,
В огне мелькали бесформенные блики,
Дышать мне было от дыма тяжело.
Но я поднялся, в голове звенело,
Тонул весь сад в дыму густом,
У ног моих ведерко синевело,
Пробитое дымящимся штырем.
Кем нужно быть, чтоб сотворить такое?
На мирный город уронить снаряд,
Убить людей, лишить других покоя,
Чтоб просто на военной карте зачеркнуть квадрат.
Бежала по тропе как оказалось не девчонка,
Бежала мать, детей которых не родит,
Женой любимой ни кому не будет,
И к бабушке никто уж не приедет погостить.
Один удар, десяток стертых жизней,
Бессмысленно потухших навсегда,
А ведь тому кто их задул, однажды,
Нацепят на кителей карманов, ордена. |