Мой друг, такая ночь, что даже воск
Влюблённого, сгоревшего дотла,
Встаёт из пепла, обретая лоск,
Под сенью августОвского крыла.
А в небе купидон, вдохнувший смог,
Стреляет в звёзды, будто в жемчуга.
Он сам не знает, как жесток урок,
Что задан нам на здешних берегах.
По улицам струится лунный свет,
Со стен смывая пыль былых тревог.
В скрижалях света скрыт один завет:
Найти её средь перепутья строк.
И луч выводит твой ночной портрет,
Где слёзы — лишь роса на лепестках.
Он прячет нежность в кружевной корсет
Тумана, что запутался в кустах.
Часы на башне свой прервали бег,
А в парке кто-то вскрикнул «подожди!»
Ты снова смотришь в прошлогодний снег,
И шепчешь: «будет всё, что впереди...»
И ветер слов не рвёт, а вьёт венок,
Несёт их в сад, где воздух прян и чист.
И эхо — звука трепетный зверек,
В траве озябло, как дрожащий лист.
А город, позабыв былую речь,
Внимает шёпоту незримых сил.
Он тайну наших давних пылких встреч
В объятьях сонных крыш похоронил.
|