К родному старлей возвратился причалу.
Был долог дальний поход.
С женой грезил встречей моряк, но в опалу
К старпому попал он, и тот
В патруль городской, едва встали на якорь,
Ничтоже сумняся отправил его.
Лицом к лицу встретив нежданную напасть,
Присутствие духа вернуть нелегко.
Но флотская служба кудесница нравов.
Не знает то штатский лопух,
Когда ты живешь по законам уставов,
Крепишь свою волю и дух.
Без долгих слов, ясно, другое тут дело:
Отчаянно просит любви…
Хотя, ничего не возьмешь с него – тело.
Каноны у тела свои.
С повязкой по городу красной он ходит,
Но мысли его с женой.
И вот уж летит, когда время обеда приходит,
На крыльях любви он домой.
С порога: «Здравствуй, жена», - возвещает,
И слышит в ответ: «Привет!
Бегу я – подруга уж час, как меня ожидает.
Ах да на плите твой обед».
Тут понял старлей, ясный пень, без восторга -
Цена его грёзам грош.
Развел он руками, и выдохнул горько:
«Ну, ты, мать, даёшь!»
|
