С фотографий, с газет
Кто с улыбкой, кто нет
Они смотрят на нас не старея.
Большинство же из них
Вечным сном уже спят,
Продолжая лишь жить по музеям.
Я смотрю им в глаза, завожу диалог:
«Жив ли ты? Из каких будешь мест?»
Отголоском глухим:
«Над Россией гроза…».
Мне в ответ наплывающий крест.
Пожелтевший портрет,
Это сколько же лет?
Он в папахе, в шинели до пяток.
«Трёхлинейка» к плечу,
В левой держит кисет
А по возрасту – пятый десяток.
И такие ж, как он
У «теплушки» кружком
Кипяток, табачок, дым струится.
Ни за что, ни про что
Оставляли свой дом:
На Германскую. С Кайзером биться.
Пять шагов вдоль стены
От войны до войны…
Я стою у истлевшей газеты.
И смотрю на солдат –
На весёлых ребят:
Они в те же шинели одеты.
Только вместо папах,
Словно шлем в попыхах
Не застёгнут – «будёновка» это.
С кем рубились они?
Где закончили дни?
В отчем доме? В ГУЛАГе ли где-то?
И ещё пять шагов.
Тяжелейший их год …
Сорок первый – растерянность в лицах.
Ополченцы в строю…
Партизаны в бою…
Самолёт – вниз, подстреленной птицей.
Вот вдова у окна…
Воевала страна.
Уж салют у победного флага.
И глядят на меня
Из войны, из огня
Победители возле Рейхстага…
Ну, а дальше – Афган…
Из гробов караван…
Вот солдаты стреляют по скалам…
Бензовозы в огне…
Кровь с песком на броне…
Смерть за камнем, за каждым дувалом
Со слезой капитан
Грузит «Черный тюльпан»…
Мать седая от горя ослепла…
Пацаны, пацаны
Необъятной страны,
Ну, а вас-то за что в это пекло?
Так и шёл вдоль стены -
До последней войны.
Лица детские сплошь по окопам.
Им в хоккей бы играть
Да девчат целовать,
А они умирают здесь скопом…
Всё решали «отцы»,
А верней – подлецы.
Их самих да под пули бы в Грозный.
Чтобы шкурой своей…
Берегли чтоб детей…
Что теперь говорить? Слишком поздно.
Я «прошёл» все пять войн.
Пять трагедий, пять боен
И одной лишь нашёл оправданье.
В ней границы свои
Защищали они –
Объяснимы потери, страданья.
И от скорбной стены
С ложным чувством вины
В тишине ухожу обессилев…
А они не уйдут:
Караул свой несут
По музеям – солдаты России.
|