Над крышей высыпали пчёлы,
А Месяц- пасечник вздремнул –
Он был сегодня малость квёлым,
Хоть встать пришлось на караул…
Одна пчела шустрей подруги,
Обеим - третья им под стать,
И вот под жалобные звуки
Горнист из меди стал вставать…
Он робко пальцами коснулся
Закрытых- век в урочный час,
И вновь улыбка Вольнодумца
Сменила в нём души окрас…
Горнист решительно поднялся,
Поднёс к губам трубы мундштук…
И звон летел нежней фаянса,
И Город оживился вдруг –
Везде распахивались окна,
Восторг горел в глазах жильцов,
А Ночь, привыкнув гнуться блёкло,
Пошла в разгул среди дворцов…
А тут злодейка Пневмония
Костлявой кистью гладит грудь,
И отражения иные
Влекут мальчишку в дальний путь…
Но топнул наш Горнист ногою,
И громче зазвучал мотив…
Лишь Горя тень над мостовою
Умчалась, слёзы проглотив…
А вот в подвале у сиротки
Погас заброшенный камин,
Но Света яркие щепотки
Спешили к помыслам людским…
И музыка ворвалась в окна,
И столько было торжества,
Что мостовая Светом мокла,
И майский день вступил в права…
А ночь промчалась незаметно
В заботах, танцах и стихах…
Горнист старался беззаветный,
Сверкая светом синих глаз…
Потом без лишних уговоров
Тянулись парами к реке,
И в первый раз смущался Город
Объятьям чистым вдалеке…
|
