Не криком — шепотом, что сталь сгибает в дуги,
Я тайну выдавлю сквозь зубы, как свинец.
Любовь моя — не вспышка, не пожар и вьюга,
А тень, что бьется в ребра, словно пленный крест!
Ты слышишь: в жилах кровь гудит, как провод в стуже,
А за окном — вселенский метроном тиши...
Но я молчу. Молчанье — это тоже
Взрыв, что кроет гулкой медью пустоты души!
О, если б звезды — в кулак! Их свет, как дробь, рассыпать,
Чтоб ты прочла в узорах падающих игл:
«Люблю» — не буквой, а спиралью ДНК-распада,
Где каждый атом — крик, что в бездну не поник!
Не смей звать это «страстью» — ржавчиной на жести.
Моя любовь — шторм в стеклянной банке дней.
Ты — не ответ. Ты — рифма к вопросительному месту,
Запятая в крови, где точка страшней камней.
Так прими ж, незримая, мой манифест из праха:
Я сердце вырву, словно флаг из тучной тьмы,
И пусть оно, глумясь, горит на жерлах страха —
Ты в нем, как бунт в цепях, как стих, вздымавший рвы!
...А ночь смешается с рассветом, солью с сажей,
Но даже солнце не расшифрует этот код.
Любовь — не имя. Это шрам, что дышит страже:
«Молчи. Горчай. И помни: каждый вздох — исход».
|