Свет уплывает сумерек проливом.
Бортами кораблей — фасады зданий.
И ты опять уходишь молчаливо
В навязчивую зыбь воспоминаний.
Чужого языка слова чужие.
Но вспомни, ты их слышала когда-то.
Под сводами соборов Византии
Облитых царским пурпуром заката.
Ты всё забыла, всё давно забыла...
Листает память белые страницы.
Но вечер обмакнет перо в чернила,
И знаков зазмеится вереница.
И тайна буквы станет явью строчки,
И ты спешишь на встречу в древнем храме,
Где Вечность, скромной женщиной в платочке,
Вздыхает в тишине под куполами.
Где на иконах мёд лампадных бликов
Преобразится волшебством нежданным,
В небесный свет на потемневших ликах,
Запечатлённый Греком Феофаном.
Они сойдут с икон и встанут кругом,
И потекут неторопливо речи.
И Вечность, словно старая подруга,
Положит руку, невзначай, на плечи.
Измучена земным непостоянством,
Ты не найдешь нигде опоры кроме,
Той точки, где смыкаются пространства
Миров. Под куполами, в Божьем доме.
...Нам не войти в одну и ту же реку,
И заново не написать пролога.
Но то, что недоступно человеку,
Не представляет сложности для Бога.
|
