Тихо. Слышишь? Ночь прядёт вуаль.
Я стою у края мирозданья.
В пальцах стынет древняя печаль,
На губах рождается сказанье.
Не для тех, кто спит в плену оков,
Не для тех, чей разум заперт в теле.
Этот шёпот, для учеников,
Что дойти до истины посмели.
Зажигаю лунных свеч кольцо,
Сыплю пепел сожжённых иллюзий.
Вижу мира скрытое лицо,
Сквозь узлы божественных конклюзий.
Двенадцать их, незримы и тихи.
Двенадцать мёртвых, что плетут живое.
Архонты снов, что пишут нам грехи,
И правят миром, стоя за спиною.
Один прядёт судьбу, другой, печаль,
А третий, голод, жажду и забвенье.
Я вижу их сквозь призрачную даль.
Их власть, лишь тень, их сила, лишь мгновенье.
Смотри на солнце, это просто медь,
Остывший светоч в их холодных дланях.
Смотри на жизнь: желание и смерть,
Лишь танец искр на вытканных полянах.
Любовь и ненависть, всего лишь две струны,
На костяной арфе одного из старцев.
Все войны, гимны, праздники и сны,
Лишь отблески на панцирях их глянцевых.
Но шёпот мой острей любого лезвия,
Он режет нити, что связали нас.
Я выхожу из зоны их возмездия,
В тот самый миг, в тот самый тихий час.
Их сила в том, что ты не видишь их.
Их власть в том, что ты веришь в их игру.
Но стоит лишь узнать их, мёртвых, злых,
Как рушится их замок на ветру.
Я имя нарекаю. Я смотрю.
Я вижу суть. И я теперь свободна.
Двенадцать теней тают на заре,
Двенадцать кукол в порванном театре.
Мир, это ты, внутри, и не вовне.
Тихо. |