Тихо гаснет уголёк заката,
Мать-земля мне ложе расстелила.
Эта ночь не ведает возврата,
В ней сокрыта первозданья сила.
На губах вкус ягод и полыни,
В косы заплетаются туманы.
Я стою у врат святой твердыни,
Где молчат и заживают раны.
Стою на грани, где миры сплелись,
Где вдохи прошлые с грядущим обнялись.
Слева безмолвие, колодец бытия,
Справа огонь, что порождает «я».
Пью чёрный мёд из чаши Бытия,
В нём сила корня, мудрость забытья.
Вдыхаю пламя звёздного Отца,
Чтоб выжечь маску с моего лица.
Одна - покой, где семена хранят,
Другая - луч, что будит семена.
Сегодня обеих принимаю в плоть,
Чтоб ветхость духа навсегда вспороть.
Дыханье - нить, что держит ткань миров,
Срываю с сердца выцветший покров.
Два тока вечности в моей крови текут,
И небо с бездной песнь одну поют.
Пью чёрный мёд из чаши Бытия,
В нём сила корня, мудрость забытья.
Вдыхаю пламя звёздного Отца,
Чтоб выжечь маску с моего лица.
Я дочь двух лон, двух врат, двух алтарей,
Свободней ветра, старше всех морей.
Во мне танцуют холод и пожар,
Я - храм, и жрица, и живой алтарь.
Мне Матерь-Тьма дарует зренье вглубь,
Что видит суть, где разум слеп и груб.
Тени водят лунные узоры,
Духи мест пришли благословить.
В её объятьях я умру, чтоб стать живой,
И обрести свой истинный покой.
Чтоб каждый вдох, что Жизнь в руках несёт,
Был слаще, чем запретный, сладкий плод.
Боль уходит, очищая лоно,
Словно горный ледяной ручей.
Я стою у звёздного престола,
Я отныне дочь, и я ничья.
Левой дланью я коснусь земли,
Правой - в небо, к звёздной колыбели.
Две реки в одну во мне слились,
Чтоб душа и плоть одно запели.
Свет и Тьма танцуют на губах,
Жизнь и Смерть вплетаются в мой голос.
Я рождаюсь в огненных мирах,
Словно в поле вызревает колос.
Тишина и гул в крови звенящий.
Я рождаюсь в пламени свечи.
Я есмь. |