Я нашёл старых технологий радиоблок;
Я вытянул антенну, кнопки погладил:
Он временем испытан, но не жалок,
Сын фабрик Советов: память сохранил!
Сохранился труд тогда живших рабочих,
Сохранился он между приборов прочих;
Смерть отца он никогда не пророчил:
След для потомков волной прочертил...
Надёжных рук научное произведение,
Он ведь развеял первый тишину в мире:
По нему звучали музыкальное пение,
Новости, письма: сначала точкой-тире...
Все точкой-тире связал континенты,
Затем сблизил людей: мы – абоненты!
Подарил нам тревожащие уха моменты:
Щёлк, треск, гудение.. А вот и сонеты!
Я вижу: шнур в наследство не достался?
В одном журнале немного покопался –
– И медный проводок умело спаялся!
Изолировал, приладил, включил в сеть...
Только шумных радиостанций любители
Эфиром первым жили как в обители:
Ручкой диапазонов шар Земли облетели,
Ощутили крохотность людей колыбели...
Знаешь прекрасную прелесть шкалы?
Чуешь предвкушение от приключения?
Миллиметры между станциями малы,
Их звучание при одиночестве так теплы!
Я наблюдаю: оживает мой друг старый!
Конечно, на динамики он стал глух...
Но я же в делах приборных – не пух:
Починил и динамики: работает, удалой!
Сонеты питали блокадный Ленинград,
Поэты обращали к науке ждущие массы,
Ведущие говорили про важный парад,
Бесперебойно работали счетов кассы...
Радио был прогресса обликом страны;
Да, на фоне Э.В.М. они довольно стары,
Но приёмники были честно популярны:
Найди компьютеру огромные карманы!
Я вспоминаю: звук, частоты, диапазоны
Кнопок – на дубовой клади прибора;
Путём тщательного, азартного отбора
Ищу хоть одну каплю жизни радиозоны...
Дело плохо: радиоприёмник Советов,
Быть может, сейчас один в эфире:
Сегодня в информационном мире
Никто не ищет на волнах эхо ответов...
Радиоблок былой страны великой
В 1980-ые годы был семьёй куплен...
Закрыли ли станции паутины эфирной?
Весёлый треск сообщений теперь тлен?
Нет, не поверю! Динамику я это говорю,
Ручку товарища очень тщательно кручу,
По временам ультраканалов грущу:
Зря я в живую душу эфира верю?
Поразило меня даже не наличие
Внезапного голоса на шкале средней,
А суть слов, чьё пение преисподнее
Огласили тишь: Екатеринбург! Пение!
Да, это было чистое, церковное пение!
Душу затемнённую залило успокоение:
Нет, не мертвы память, радиовещание!
Друг старый подарил энергию, рвение!
Просматриваю все остальные закоулки:
Немы, шипучи все оставшиеся переулки
Некогда весёлых толп речей, шуточек...
На полосе не осталось живых точек!
Ловлю на динамик глас Екатеринбурга,
Ставлю друга на скатерть из сургута,
Сажусь в кресло; слушаю, молчу...
Забываю, как за окном шумят как пурга.
За окном довольные Бедой люди
Нарушают оздоровительные нормы,
Носят для кино праздничные уборы;
А мной завладели духовные пряди...
Я думал о том поповском голосе,
Что пел о Спасении на всём свете,
Что предсказывал, как на рассвете
Будете рады хлебу, труду, просеке...
На забытом эфире пели о самом Боге;
Мне, навеки – атеистичной недотроге,
Не пришло в голову и на подспорье,
Что ,,голос Бога жив и в забытье"...
Ещё одно ,,божественное чудо"?
Да, на такие догадки у меня скудно
Священное, верное богослужение:
Я же с кровью отрезал к нему рвение...
Сижу я в кресле, слушаю служение,
Думаю о том, как в эфире лишь пение
Даёт ,,якобы" верующим успокоение,
Слепую надежду, от бед спасение...
Молчал долго, выключил лишь на миг
Старого друга, вновь сетью оживил;
Опять про Бога голос сладко молвил...
Завтра вернусь; выключил волн мир.
Уже в кресле я долго раздумывал:
Целый Советов мир–в восьмидесятые!
Одинокого града церковь–в двадцатые!
Факт я не критиковал, просто принял...
Целый Союз умещал целый радиоблок:
Никто прежде не был с ним одинок!
Теперь одна лишь миллиметра струна
Гласит: есть только небесная страна!
Церковь Екатеринбурга посетила меня?
Сын Советов пел неземным голосом?
Радиоблок ли так грустно обременяет?
Факт подобный в мире что-то меняет?
,,Не целый мир; крепкую души цитадель
Укрепляет знание; учащийся создатель
Поднимает вопросы всегда необычные
Из тени",-мелькают мысли эти вечные...
В кресле я уснул; радиоблок прикорнул
Вместе со мной, напоследок треснул...
Где-то далеко, в ночном Екатеринбурге
Голос устало сон верующих оберегал...
|