А я не выпал, нет, не выпал из гнезда,
хотя лечу и ветер жгуч и гулок...
И воздух рвётся в клочья — тонкая слюда:
его с меня, как паутинку, сдуло...
Не ветром, нет, не ветром... Как же он тягуч...
И только звон в России колокольный
стучит в висках, стучит... А был ведь и певуч.
И мне от этого всегда, повсюду больно.
А ты всё «умереть потом... сейчас Париж...»
Краснеет небо – это солнце встало.
Шумит, шумит в моей стране ещё камыш,
как будто ждёт какого-то сигнала. |