"Мы отдали все, что имели,
Тебе, восемнадцатый год,
Твоей азиатской метели,
Степной — за Россию — поход".
Николай Туроверов
Стынет в злобном бессилье
Помутневшая даль.
Над ослепшей Россией
Бесконечный февраль.
Вкус промерзшего хлеба,
По-над Доном закат
И, багрового неба,
Обжигающий взгляд.
А в степи одичалой
Не стихает метель.
Бьет в упор с интервалом
Ледяная шрапнель.
Запах пота и прели
В беспросветном аду.
И бряцают шинели,
Как броня, на ходу.
Снова просинь оконцем,
Замыкается круг.
Облеченные в солнце,
Мы уходим на юг.
Завтра - ливни косые,
Затяжные бои...
В опьяневшей России
Где отныне свои?
Кто-то грезит о чести,
Чья-то цель высока,
Но сжимает «винчестер»
Молодая рука.
Перемешана с синью
Затвердевшая таль.
Над уставшей Россией
Бесконечный февраль.
Просишь адрес саманки
Или имя полка...
Я в цепи у Лежанки.
Пять минут до броска.
|
Однако, есть в тексте один эпитет, который мне показался не совсем удачным, поскольку может трактоваться неоднозначно.
Не очень ясно, что Автор хотел этим эпитетом подчеркнуть. Опьяневшей от крови, помутившейся рассудком в пьяном угаре?
Чтобы не показаться излишне придирчивым, позволю себе предложить Автору рассмотреть такой вариант:
В ошалевшей России
Где отныне свои?