Трепетно бьётся в ладонях моих
Последней искрою живого огня,
Осколок святыни, покинувшей мир —
Уставшее в битвах крыло мотылька.
Невидимый атом — крупица вселенной.
Он ключ мироздания серых могил.
Но вместо энергии сотен созвездий,
Бесплодные земли на тысячи миль.
Мы были так молоды, и мир был так юн.
В нас сила кипела, толкая вперёд.
И мог бы родиться второй Вавилон,
Если бы только не атомный лёд.
Мечты поколений, стремления отцов
Зарыты в могилах, чтоб сгнить навсегда.
Мы слезы детей, тепло дружбы, любовь
Пустили на корм для стального зверья.
Забыть бы все это и снова вернуться
В тот сон, что когда-то мы звали Земля,
Где рек-колыбелей великие русла
Навек осушила слепая война...
Но память упрямо хранит этот пепел.
И боль не стереть, как след на песке.
Быть может за новой чертою рассвета
Вся жизнь возродится в одном мотыльке?
Быть может у нашего вечного горя
Есть шанс растопить пелену холодов?
Ведь что-то осталось на свете живое,
И наши сердца не мертвы до сих пор.
Быть может мы вспомним те скорбные тени,
Погибших в капкане обугленных стен?
И в наше суровое, гиблое время
Отыщется место для наших детей?
И снова воскреснет в ладонях уставших
Уже не искра, я надеюсь — пожар!
И жизнь воспарит над могилами павших,
Как самый великий, незыблемый дар.
|