Люблю я шутки и смех я обожаю,
Но тень сомненья сердце разрывает:
А вправду ль радость я познаю,
Когда в душе лишь плач звучит?
Сижу один, молчу упрямо,
Мир отгородив стеной незримой.
Но лишь начнут со мной беседу —
Я тут же надеваю привычную всем роль:
Дурак, шутник и вечный хохотун,
Беспечный, лёгкий, словно пух.
Но вот беседа отзвучала —
И снова я в тиши погас.
Забыт, оставлен, словно тень,
Нет следа, ни имени, ни слов.
А вспомнят ли меня когда‑то?
Что я после себя оставлю?
Сомненья рвут меня на части,
Хотя и знаю — это ложь.
И лишь порой, как тихий свет,
Приходит вдруг один ответ:
«Ты ничего не оставил вслед…»
Но вдруг — а вдруг кому‑то нужен?
И вдруг настанет тот заветный час,
Когда мой голос, взгляд, улыбка
Станут важны хоть для кого‑то?
И вновь сомненье, вновь отрицанье —
Я с ними слит, я с ними навсегда.
Ведь помнят меня единицы,
Тех, кто видит сквозь маску лжи
Того, кто спит, кто тихо плачет,
Кто мир весь молча отрицает.
|