Чахла Звезда, и закаты стекали пригорками
в жадную топь уходивших в ремарки времён.
Сколько возвышено споров ночами прогорклыми,
как упивался заморской гитарой миньон!
Хлопали съезды, и туфли сверхпланово хлюпали,
и уезжали любимые, души заклав.
Как ни мудри, а себя не считали мы глупыми,
в сумрак сторожки ныряя, как в личный анклав.
Но назревали бои... и, наверно уж, мудрыми
стали б мечи наши, знай мы средь прочих вещей,
как отлучённо придётся рыдать на заутрене,
где на амвоне, под рясой, - всё тот же Кощей. |