Один из солдатиков отказывался прикасаться к оружию. Ему не позволяло вероисповедание. Но в те годы с этим не сильно церемонились. На солдата одели два карабина крест на крест, он так и ходил до вечера. Когда же он наконец снял своими руками карабины, то сильно переживал. Считал, что согрешил. Ходил мрачный, ни с кем не разговаривал. Отец поговорил с ним один на один. Поскольку дед моего отца Иннокентий подновлял иконы в церкви, то отец иногда беседовал с батюшкой.
Подойдя к сидящему в сторонке непротивленцу, отец убедил его, что после службы у того будет возможность раскаяться в грехе, совершённом не по своей воле, а по приказу начальства. И один раскаявшийся грешник будет с большей радостью встречен у ворот рая, чем тысяча праведников. И потом, стрелять из оружия по людям не придётся, так что заповедь «Не убий», он нарушать не будет. Солдат согласился. В артиллерийском расчёте он был замковым. Его обязанностью было закрывать замок орудия и сводить стрелки, поднимая или опуская ствол после того, как наводчик наведёт прицел в нужное направление в вертикальной плоскости.
Если совершить грех убийства ради спасения любимых (например, защищая жизнь родителей), грех воровства ради спасения любимых (например, чтобы накормить или вылечить дитя), то эти грехи простятся, если действительно всё было из-за любви.
Интересный рассказ, Владимир. Однажды мне тоже пришлось дискутировать на эту тему с верующим человеком: религия и война, спасение и грех, любовь и зло. Сложные темы. Я для себя нашла ответы в Библии и Коране.