Глава 17. Смерть Аписа

Рахотеп и Хесур молча потягивали пиво, сидя в удобных креслах из переплетенных кожаных ремней в комнате для отдохновений жрецов. Церемония в гробнице Нефрусебек отняла много сил не только у Уны. Хесур с содроганием вспоминал, как они достали бездыханное тело князя из холодного саркофага и тот ужасающий вопль, который издал властитель Мемфиса после того, как девять служителей провели над ним магический обряд, возвращая его душу с берегов озера Амдуат. Одним богам ведомо, что открылось князю… Хесур интуитивно понимал, что одной лишь «магией девяти» недостаточно для восстановления Уны и очень надеялся, что скорое, хоть и недолгое, пребывание в родном городе придаст князю новых сил...
Рахотеп первым нарушил молчание и голос его дрожал от волнения :
- В Жизни обеих Земель почил Апис. Его мумию уже готовят для погребения в Серапеуме.
Хесур удивленно посмотрел на жреца Себека, даже во время церемонии сохранявшего завидное хладнокровие:
- Но мы ничего не слышали. В порту новости разлетаются быстро. Когда это произошло?
Рахотеп ответил, выдержав многозначительную паузу:
- Сегодня ночью, в час Быка… Когда над Уна-Амуном опустилась крышка саркофага Нефрусебек.
У Хесура перехватило дыхание, и он только смог выдавить из себя:
- Но Апис поселился в Хут-ка Пта, когда Уна-Амун был еще совсем ребенком. Князь навещал его до своего отъезда за плитой для Ларя живущего. И если он умер, то он…
- Он девятый, - голос Рахотепа был полон скрытой тревоги, - И это значит, что все готово для их возвращения.
Он многозначительно посмотрел на Хесура и тот, вскочив со своего места, нервно заходил взад-вперед по комнатушке. Уна застонал во сне и перевернулся на бок. Хесур сочувственно посмотрел на него и обратился к Рахотепу, продолжавшего неподвижно сидеть в своем кресле:
- Значит, все напрасно? Зачем мы подвергли Уна-Амуна такому страшному испытанию? Стигия погрузится в траур и Владыка распорядится закрыть границы Дельты. Ни одно судно не сможет выйти в море. Мы потеряем драгоценное время и Арвад…
Рахотеп поднял руки в успокоительном жесте и сказал вкрадчивым голосом:
- Наши друзья позаботились о том, чтобы эта горестная весть достигла Фив как можно позже. Жрецам Серапиума уже дано указание не спешить у своих огромных каменных столов. Недовольные их работой рискуют воочию насладиться песнями львов в храме Сехмет. Так что, - он грустно улыбнулся, - в вашем распоряжении чуть больше недели. За это время финикиец вряд ли достигнет Дома Уаджит…
Хесур покачал головой:
- Мы с Уной отплыли из Фив на третий день после смерти Мерикара. Так что этот ханаанеец значительно опережает нас. И неизвестно, - он оглянулся на спящего Уну и, с горечью, продолжил, - неизвестно, в каком состоянии очнется князь…
Рахотеп встал со своего места и, подойдя к Уне, пощупал его пульс и, положив руку на взмокший лоб князя, закрыл глаза. Через некоторое время он с облегчением произнес:
- Ка не покинуло его. Но он еще слишком слаб. Помогите мне.
Он подошел к столику и взял стоящий на нем небольшой кувшинчик. Когда он вскрыл печать, Хесур уловил запах полыни и еще каких-то, неизвестных ему трав. Рахотеп подошел к Уне и, приподняв голову, влил несколько капель в рот князя, который резко дернулся во сне, но, удерживаемый Хесуром, быстро затих.
- Этот настой приготовлен служителями львиноголовой Сехмет. Супруга Пта позаботится о здоровье своего преданного сына. Он будет спать до вечера. Завтра утром, я думаю, вы сможете отправиться в Мемфис. Там вам нужно нанять судно и данаев для сопровождения. Пока Стигия будет погружена в траур по Апису, вы отправитесь в Пер-Уаджит. Если повезет, то гребцы финикийца не успеют даже омыть весла в Великой Зелени…
- Откуда такая уверенность, что они уже не сделали это? – Хесур с недоверием смотрел на Рахотепа, - и как вы узнали от смерти Аписа?
Рахотеп пристально посмотрел на жреца, будто мучительно размышляя о чем-то. Затем, видимо, решившись, жестом пригласил следовать за собой. За массивной дверью-плитой скрывался узкий, душный коридор, по которому они достигли винтовой лестницы и начали долгое восхождение в неизвестность. Хесур, кряхтя, пытался поспеть за Рахотепом и, вконец обессилев, присел, облокотившись на стену и обливаясь потом. Его более молодой спутник обернулся, сочувственно посмотрел на старика и заметил, философски:
- Мы всего в шаге от того, чтобы обрести крылья. Но как часто этот шаг оказывается самым трудным…
Он коснулся поверхности стены, впуская в полутьму коридора потоки воздуха и первые, робкие лучи Ра, только-только в бессчетный раз одержавшего победу в своей вечной борьбе над Апопом. Хесур оперся на руку Рахотепа и они вместе ступили на обширную гранитную площадку с обратной, невидимой для паломников стороны пирамиды. Хесуру вначале показалось, что он видит гигантскую птицу, вольно раскинувшую крылья над ровной поверхностью, обычно скрытой волнами озера. Ее тело покоилось на узкой платформе, а хвост был прикреплен к натянутой, подобно тетиве лука, практически звенящей от напряжения, веревке из неизвестного Хесуру волокна. Лучи рассветного солнца серебрили поверхность птицы и Хесур зажмурился, прикрыв глаза рукой. Раздался резкий хлопок, и тетива практически выбросила в небо птицу, стремительно набиравшую высоту. Жрец провожал ее взглядом, пока птица плавно не легла на брюхо и неспешно полетела в сторону Дельты, вниз по течению Нила….