Луна и Вадим. Отрывок 31 из романа "Встретимся у Амура или поцелуй судьбы"

 Зима в этом году выдалась необыкновенно теплой, - морозы продержались не более двух недель, а в конце февраля температура и вовсе установилось плюс десять - пятнадцать градусов. Облака почти не скрывали неба, а по вечерам его густо усыпали звезды, особенно заметные при веерных отключениях электричества, которые почему-то участились в последнее время. Настя полюбила созерцать с балкона звездные россыпи, - ее томившаяся душа при виде множества далеких недостижимых миров как-то странно успокаивалась и смирялась. Все, что мучило ее, становилось мелким и ничтожным перед открывавшейся перед ней бесконечностью.
 - Хочу вас обрадовать: университет получил сверхмощный телескоп, и всех успевающих на «хорошо» и «отлично» приглашает в астрономический кружок, - объявил им Гиббон перед весенними каникулами. - Записывайтесь, не пожалеете. Зрелище незабываемое.
  Настя записалась одной из первых - и в ближайшее воскресенье с группой одноклассников отправилась в университетский планетарий. Сначала им прочли часовую лекцию о планетах солнечной системы, - очень интересную, Настя слушала, затаив дыхание. Потом позволили взглянуть на ближайшую соседку Земли Луну.
  Заглянув в окуляр телескопа, Настя остолбенела - так и застыла с широко раскрытыми глазами. Ее душа в мгновение ока перенеслась через ледяную пустоту космоса и очутилась далеко от родной планеты. Перед ней простерлась серебристая равнина, освещенная неземным светом. Ничто не нарушало ее покоя - ни дуновения ветерка, ни шороха песчинки. Вечное безмолвие. Вечная, бесконечная печаль. Эта безмерная печаль проникла ей в душу и навсегда осталась там. Никогда-никогда ее нога не ступит на эту поверхность, не оставит отпечатка на лунной пыли. Другие люди, может быть, когда-нибудь, - но только не она, Настя. Почему же так тянет ее сюда? Почему этот мир так странно знаком? Может, она когда-то уже бывала в нем - в иное время и в другом измерении - и оставила там частицу души?
- Ну, все, насмотрелась? Отлипни! Дай другим посмотреть! - Нетерпеливый возглас одноклассника вывел Настю из лунного безвременья. Она тихо вышла из зала, села на скамейку и закрыла глаза. И сейчас же серебряный мир, в котором она только что побывала, снова простерся перед ее мысленным взором.
  Я песчинка во Вселенной, думала она, я пылинка. Моя жизнь - мгновение, ничтожное мгновение. Она мелькнет крошечной искрой, - и снова наступит мрак. Но я не хочу так. Нет, надо что-то сделать, что-то существенное - хотя бы в мире людей. Чтобы оставить след, заметный след, что я была, что я жила на свете. Надо хорошенько все обдумать и решить: что.
- Настя, прости меня! - услышала она чьи-то слова, но не поняла их смысла. Просто, до ее сознания дошел звук человеческого голоса, - и она открыла глаза. Перед ней из лунного света, возник Вадим.
- Настя, прости меня, - повторил он. - Я люблю тебя. Не могу без тебя жить.
- Вадим! - потрясенно проговорила она, поднимаясь. - Откуда ты взялся? А я только что была на Луне.
- Это заметно, - кивнул он. - Я уже целую минуту говорю с тобой, а ты не реагируешь. На меня так же подействовал ее вид. Я тоже побывал там, - а когда вернулся, заглянул в себе в душу и увидел тебя. Забывал, забывал тебя, уже решил, что забыл совсем, - а оказывается, ты все время во мне жила. Больше я с тобой ни за что не расстанусь, - если, конечно, ты еще хоть немного меня любишь. Скажи, ты хоть немного любишь меня?
  Настя молчала. Просто, на мгновение она забыла все слова. Подождав, он повторил с тревогой:
- Хоть немного любишь? Хоть чуточку - мне достаточно.
- Да, - прошептала Настя. Огромная стопудовая гиря, которую она взвалила на себя, чтобы задавить любовь к нему, свалилась с ее души, и та, распрямившись, мгновенно заполнила все ее существо. - О, Вадим, как мне было плохо без тебя!
- Пойдем отсюда. - Он взял ее за руку. - Нам так много надо сказать друг другу. Пойдем, куда глаза глядят.
  И они пошли, куда глядели их глаза. Его большая ладонь, как тогда, в Питере, сжимала ее горячую ладошку, - это было чудесно. Настя шла и удивлялась, как вдруг изменился окружающий мир. Вот девятиэтажка, мимо которой они шли в планетарий, - какой же она была серой и невзрачной. А сейчас на глазах посветлела, и небо над ней синее-синее, и тополь покрылся зеленым пухом. Как прекрасно это сочетание: солнечная девятиэтажка на фоне синего неба и зеленеющего тополя, - почему она раньше не замечала этого? Вот скамейка, прежде она была пустой и бессмысленной: какой смысл в скамейке, если она пустая? А сейчас на нее можно сесть и долго сидеть, ощущая рядом его присутствие, - какая замечательная скамейка! Теперь он всегда будет рядом - это же совсем другое существование! Какой красивый фонтан, как рвутся его струи в высоту, - почему она раньше не замечала этого? Просто, ей не было дела до фонтана, он был ей безразличен, - а теперь другое дело, теперь все важно, потому что рядом Вадим.
  Глаза, глядевшие неизвестно куда, привели их на набережную. Дон давно очистился ото льда, - да река и не замерзала этой зимой полностью, так, шуга да тонкая корка у берега. А середина Дона, плавно несущего воды к недалекому морю, всю зиму оставалась чистой. На набережной теперь понастроили множество ресторанчиков и кафешек, которые тоже продолжали функционировать всю зиму. Они сели за первый попавшийся столик напротив друг друга, и сейчас же рядом возник официант - румяный парень с плутоватой физиономией. - Чего желаете? - оживленно спросил он, радуясь неожиданным посетителям.
- У тебя есть деньги? - осторожно поинтересовалась Настя. У нее самой было всего шесть рублей. - Немного есть, - заглянул Вадим, в портмоне. - Сто пятьдесят рублей и пятьдесят копеек. На мороженое должно хватить. - Два пломбира. - И он вопросительно посмотрел на официанта. Тот радостно кивнул и унесся.
- Как ты жила все это время без меня? - спросил Вадим, с нежностью глядя на нее.
- Да никак. - И Настя повторила фразу, сказанную когда-то Наташке: - Как в вагоне: все проносится мимо, а я сижу и смотрю в окошко. А ты? Почему ты отвернулся от меня? Я так ждала твоего звонка - тогда, еще в Питере, и потом. А ты все не звонил и не звонил.
- Да родитель… вроде твоей матери. Велел выбросить тебя из головы. Мол, ты еще ребенок, а мне тоже учиться и учиться… что я могу тебе дать - и все такое прочее. Я и согласился, дурак. А ты тоже хороша: почему тогда, год назад, сбежала? Мы бы встретили Новый год вместе и потом были бы вместе весь год, есть такая примета.
- Я не верю в приметы. А сбежала, потому что мне Тенчурина такое сказала… Ужас! Мне и сейчас плохо становится, как вспомню.
- Что же такое она могла тебе сказать? - когда у нас с ней ничего серьезного не было. Ведь я не любил ее, она это знала с самого начала.
- Сказала, что ждет от тебя ребенка, - неожиданно для себя выпалила Настя - и испугалась. Что сейчас будет? Как он отреагирует на эти слова?
- Ну, она пожалеет об этом, - потемнел лицом, Вадим, гневно глядя на мороженое. - И ты ей поверила?
- Тогда да. А как я могла не поверить? Но потом мне Соловьева сказала, что это неправда. Но все равно - мне было так плохо! Жить не хотелось.
- Бедняжка моя! - Он накрыл рукой на ее похолодевшую ладошку. - Прости меня! У меня тоже было ощущение, что я не живу, - стою на месте, а все катится мимо.
- Только ты не говори ей ничего, ведь ей хуже, чем нам. Может, ей этого хотелось. Тем более что ты был с нею близок. Зачем ты был с нею, - если не любил?
- Чтобы забыть тебя. Только для этого.
- А Лену Туржанскую любил?
- Кто это?
- Девушка с синими глазами. Помнишь зимой, - в кабинете Ольги Дмитриевны?
- А! - По его посветлевшему лицу она поняла, что он мгновенно вспомнил. - Тут другое. Да я больше и не видел ее никогда.
- А если бы она полюбила тебя?
- А если бы дважды два было пять?
- И все же?
- Настя, зачем спрашивать о том, что никогда не случится? Ты здесь. - Он приложил руку к груди. - А все остальное, включая и эту Лену, там. - Он махнул рукой в пространство. - Мне не нужно чужое светило, мне нужна только девушка, что сидит напротив меня. И это навсегда.
- И что будет дальше? - Она вдруг взволновалась. Действительно, что произойдет между ними сегодня - и завтра, и послезавтра? Что у него на уме?
- Будет, как ты хочешь. Хочешь, буду тебе другом, хочешь, - братом, хочешь, - возлюбленным. Решай сама, я на все согласен. Все равно мы потом поженимся, - ведь да?
- Конечно, - кивнула она, облегченно вздохнув. Как чудесно с ним просто дружить, разговаривать обо всем, быть вместе. И ничего не бояться. - Мы обязательно поженимся, - когда будет можно. А сейчас пойдем, а то я уже замерзла. Мороженое такое вкусное.
  Снова взявшись за руки, они преодолели высокий подъем, вышли на мост и, опершись на перила, долго стояли, глядя на подернутое зеленоватой дымкой Задонье. Воздух был удивительно прозрачен и пропитан запахом молодой травы, далеко-далеко, до самого горизонта виднелись луга, водоемы и зеленевшие рощицы. Впереди была весна и целое лето счастья.
  Когда Настя чихнула третий раз, они направились домой.
- Настя, давай договоримся. - Вадим вдруг остановился и тревожно посмотрел ей в глаза. - Если мы потеряемся… знаешь, жизнь такая переменчивая, всякое может случиться. Я, конечно, не думаю, что такое случится, - но вдруг? Давай в полдень, в середине августа приходить к нашему Амуру и ждать друг друга - ну хотя бы час. Давай? Я так боюсь тебя потерять.
- Хорошо, - улыбнулась Настя. - Ты это уже предлагал, помнишь? Но как мы можем потеряться? Есть телефонная связь, есть мобильники, адреса друг друга мы тоже знаем. Есть, наконец, Интернет. Мне кажется, потеряться невозможно, - если сами не захотим.
- Не знаю, может, ты и права. Но ты обещаешь, если такое все же случится? Мне так будет легче жить.
- Конечно, обещаю. Не переживай. Никуда я от тебя не денусь.
  Вадим облегченно вздохнул, и они пошли дальше. У подъезда он развернул ее к себе и с улыбкой посмотрел ей в глаза. Она засмеялась и, привстав на цыпочки, чмокнула его куда-то возле уха. А потом отвернулась и скрылась в подъезде. Он подождал, когда она выглянет в окно. Вот гардина отодвинулась, и за стеклом появилось ее красивое личико. Он послал ей воздушный поцелуй, она ответила тем же. Они еще немного поулыбались друг другу, потом она оглянулась на чей-то зов, гардина опустилась и скрыла ее. Тогда он вздохнул и медленно побрел домой.
  В тот же день ближе к вечеру явилась Наталья - позаниматься физикой. Едва взглянув на Настю, подруга мгновенно все просекла.
- Добилась своего? - желчно спросила Наташка. - Заполучила его, наконец. Покрутил с одной, потом с другой, теперь и до тебя добрался. А ты сразу и растаяла. Теперь будешь с ним трахаться, как Соколова.
- Ничего подобного! - обиделась Настя. - Мы договорились просто дружить, - пока мне не стукнет восемнадцать. А тогда мы поженимся. Он меня даже не поцеловал ни разу. Я сама хотела его поцеловать в щеку, а получилось возле уха.
- Ага, так он и будет с тобой просто дружить. Наивная! Он взрослый мужик, - будет он год, а то и больше, терпеть без секса. Сломает тебя только так. Вот посмотришь. А потом - все! Покрутит и бросит, как других.
- Наташа, зачем ты так? Ты же меня знаешь. Как я сказала, так и будет.
- Ха-ха, а как это вы будете дружить? Ходить за ручку в парк и кино? В чем ваша дружба будет заключаться?
- Не знаю. Тебе не все