Из книги "Жизнь и смерть ювелира"
История первая – Серебряный Крыс
Как-то в руки попал мне тяжёлый глянцевый Каталог аукциона Сотбис 2001-го года, листаю с интересом, рассматриваю, - какая красота, какие вещи! - а вот шедевр мастерской поставщика Императорского двора знаменитого Карла Фаберже – на фотографии улыбается серебряный крыс, сверкают рубины глаз, хвост изящным полукольцом, сам сидит дыбиком, в лапках держит нефритовое яйцо, будто нежно вибрирующее полупрозрачностью верхнего слоя. Великолепная вещь – мечта коллекционера! Атрибутика, размеры, материалы, стартовая цена… Позвольте, позвольте… Маска, я тебя знаю…
***
В середине 70-ых пришёл поздно вечером без звонка Анатолий Привалов, по прозвищу Приваловские Миллионы, вкатился в своей роскошной норковой шапке знаменитого фасона Абрам-Царевич и вынул из фирменного мешка «Берёзка» лохматый газетный свёрток, а из него выпростал что-то тяжёлое... - крыс как живой сверкал серебряными шерстинками, сидя столбиком, вытянув вперёд передние лапки. Зубки приоткрыты в улыбке, мудрой, как у Будды, а в лапках – пустота, но что-то явно было в них когда-то, было, да сплыло, утрачено вместе с подставкой, хвостом и клеймами пробы и именника мастера на нём, - наверное… Пустоту в протянутых лапках и можно бы допустить с философско-буддисткой точки зрения, но отсутствие хвоста было просто неприличным и недопустимым фактически, эстетически и композиционно. Валер-ювелир достал серебряный лом, прикинул - должно хватить на то, чтобы отлить-расчеканить хвост, да ещё надо бы высверлить-вставить рубиновые глаза, позолотить когти и зубы и положить бы что-нибудь в протянутые лапки: «…и кто-то камень положил в его протянутую руку…» - задумчиво процитировал он классика. Подруга, она же спец по прикладному искусству, сказала: « Не камень, а каменное яйцо хорошо бы крысу в лапы положить – или кипенно-белое кохалонговое, или лунно-мерцающее нефритовое, но только не мелово-сахарное мраморное. Да и зубы с когтями золотить не надо, Карлуша ( она имела ввиду Карла Фаберже ) этого бы не допустил. Это безвкусица!» И решили втроём: да будет серебром расчеканенный крыс, арт-нуво синусоидой да возникнет хвост, да сверкнут рубинами взоры крысьих глаз, в лапах да возникнет лунное нефритовое яйцо! - и будет - чем не экспонат монографии « Искусство Карла Фаберже»!
25-ти сантиметровая фигурка не кольцо и не браслет, жара пламени ювелирной горелки не хватило бы для такого объёма, поэтому на кухне пылали все 4 горелки газовой плиты, на них лежал противень, на его раскалённой поверхности сидел серебряный почти 3-хкилограмрвый крыс, и острое синее пламя горелки лизало серебряный припой у основания хвоста, заранее отлитого, красиво изогнутого, искусно расчеканенного. Тихо вздыхали меха горелки, пахло бензином и горячим металлом. Ювелир, как пантера пластичный неосознанной плавностью скупых точных движений, весь в отблесках огня – ну прямо Гефест-Демиург – священнодействовал. Потом утихло шипение, погасли огни, уже вполне хвостатый крыс остывал в темноте кухни, простирая пустые по-прежнему лапки вслед своему Гефесту. На следующий день крыс сверкал рубиновыми зрачками, а вскоре и сжимал в передних лапах совершенное лунно-нефритовое яйцо, изготовленное спешно и по спецзаказу Васей Коваленко, известнейшим флибустьером антикварно-ювелирного моря славного города Питера. Яйцо мягко светилось, и в буддисткой улыбке Крыса таился ответ на вопрос: Что было вначале – курица или яйцо, или курица, или яйцо, или…или…или……?
Снова поздно вечером появился Толя - Приваловские Миллионы и жестом факира выложил из-за пазухи чеканы с именником Карла Фаберже, пробой и именником мастера Перхина. Все вытаращили глаза в изумлении: Крыс – рубиновые, ювелир Валер – аквамариновые, подруга Алёна – хризопразовые зелёные. Привал своими хитрыми агатовыми подмигнул: « И вовсе не подделка, а восстановление справедливости и реставрация шедевра – наверняка на утраченном хвосте снизу это всё было!» - « А если не было?» ( Алёна) – « А вдруг да было?!» ( Валер ) – « А не было, так будет!» ( Приваловские Миллионы ) – « А чеканы-то подлинные?» ( Алёна ) - « Похоже, настоящие… ( Валер, профессионально ) где взял?» - « Где взял, где взял... - купил у зятя дочери революционного матроса, производившего в славные революционные времена экспроприацию мастерской Фаберже на Большой Морской, 24, где, как вы знаете, и сейчас ювелирный магазин существует. Матрос экспроприировал много чего и в свой карман и чеканы в том числе. Умный, дальновидный был матрос…» - (Привал).
И стали они все друг другу говорить, что чеканы Пробирного надзора (у Фаберже, как у Поставщика Двора было право апробирования своих изделий), так вот - эти чеканы клейм несуществующей ныне Империи, а не родного Совка, да ещё настоящие, а если нет – так тем более, и если на утраченном хвосте было – так и вообще не криминал… а матрос зрел ( не созревал, конечно, а прозревал сквозь годы) в корень, то-есть, в клейма, да и дочь его зятя или наоборот, зять дочери - оба они дураки, которым повезло встретить Привалова с его миллионами, и денег поимели и от ненужных железок отделались. А Анатолий – на то он и Миллионы Приваловские, чтобы таким сокровищем владеть! А ещё он такой умный, что закрутил роман с тёткой в Скупке драгметаллов, что на Энгельса, 40 , где и перекупил у государства бесхвостого крыса по цене серебряного лома, дав немного дороже владельцу, и у него, у Привала, уже есть покупатель – коллекционер фигурок Фаберже, некий Арам из Еревана, что выращивает и торгует гвоздиками по всей стране, а деньги немалые тратит не на пьянки-гулянки, а на собирательство антиквариата, молодец такой!
Мудрый и удачливый Привал Миллионов (так мы почтительно трансформировали его прозвище) оставляет Валеру-ювелиру чеканы клейм до утра и настаивает, чтобы Крыс, апробированный и укреплённый на подставку из темно-зеленого атласистого нефрита назавтра был готов к отъезду в Ереван за 5 тысяч долларов, а Валеру-ювелиру, согласно свычаю и обычаю, будет - 10% от этой суммы, т.е. 500 долларов, и ящик коньяка в придачу.
На следующий день утром Привал Миллионов забрал Крыса во всеоружии клейм и именников, патинированного, матово сверкающего, улыбающегося на нефритовой подставке и с нефритовым яйцом – самому Фаберже за такого было бы не стыдно. Чеканы с клеймами Привал забрал тоже, но накануне Валер успел, успел-таки нанести про запас пробу, клеймо и именник на три высокопробные серебряные полоски сантиметров по 30, наклеймил часто-часто, чисто-чисто через полтора сантиметра, начеканил ровно-ровно, одинаковым рельефом: профессионал высокого класса. И спрятал эти три полоски в такое местечко – ни один обыск, ни один грабитель не найдёт, так как ювелирное искусство в те поры было запрещённым промыслом и драгметаллы приравнивались к валюте, а валюта – это была расстрельная статья. Спрятал и пользовал помаленьку, когда, например, слоника циркового с эмалями, а потом попугая гильошированного реставрировал для Васи Коваленко, да и бегемот обсидиановый, что с Алёной в 70-ых в Польшу уехал, тоже где-то клеймами Фаберже радует коллекционеров и аукционистов. Много чего ещё было. А потом забыл Валер про клеймёные полоски серебра, а подруга Алёна и не знала, где он их прятал – меньше знаешь, крепче спишь. Годы спустя, делая уборку, заметила она, что из-под дверей между двумя смежными комнатами торчит конец кожаного ремня, упавшего со спинки стула и скользнувшего по полу концом под дверь. Она потянула за торчащий конец – щель под дверью узкая, ремень довольно толстый – с усилием вытянула ремень со скрежетом, и выскочили вместе с ним две серебряные клеймёные пластинки - он приклеил их к низу дверного полотна, и она честно и великодушно отдала их ему, хотя к тому времени они уже не были вместе, но сохранили дружеские отношения.
Это было потом, а пока стали ждать обещанных процентов и коньяк в придачу, а Привал тянет резину: то Арам ещё не прилетел, то они не могут встретиться уже в Питере, то сам Привал приболел – то понос, то золотуха; то встретились, но Арам цену не даёт, торгуется, а уступать никак нельзя – расходы почти не окупаются. Валер с подругой верят, не огорчаются, оба люди лёгкие, легкомысленные, тем более, что заказчики в очередь стоят – вот как-раз интересная творческая работа привалила: дама с очень солидными рекомендациями ( а иначе и не бывало, не с улицы же приходили ) принесла большую, миллиметров 12 голубую жемчужину распилить, окружить алмазными розами и сделать серьги. Дама заглянула в аквамариновые глаза ювелира, засмотрелась на красивые руки, нежно держащие жемчужину и залетали-затрепетали флюиды влюблённости, вдохновили Валера. И он ушёл в творчество – голубой жемчуг и алмазы, это вам не клейма под хвост 3-хкилограммовому крысу ставить! Он весь в работе, подруга Алёна в рисовальных классах Академии Художеств. Но наконец, звонит Анатолий: «Всё состоялось, деньги, пять тысяч зелёных, на кассе, завтра вечером привезу 10% - 500 гринов и коньяк тоже». Валер самодовольно улыбнулся подруге, жизнь хороша: заказчиков очередь, машина под окном, «Столичная» и красная рыба на столе, жемчужина с алмазами в работе, подруга рядом, флюиды всеобщей влюблённости витают вокруг, деньги завтра Привал привезёт…
Но у Алёны приключилось внезапное «сатори»- озарение, включилась интуиция, да и припомнилось, что недавно по антикварно-ювелирным кругам прошёл слух, что дама-посредник по фамилии Лисица и внешне чем-то похожая на этого почтенного зверька, несколько более чем нужно упитанного, привезла в город покупателя-грузина, что держал торговлю мандаринами на многих рынках страны. И прозорливая Алёна собралась импульсивно, выскочила из дома внезапно, взяла такси и явочным порядком, без предупреждения позвонила в квартиру Привала. Кто-то из домочадцев, узнав её по голосу, открыл дверь, а в гостиной сидят Лисица с Привалом, у того на коленях норковая его шапка фасона Абрам-царевич, полная банковских долларовых пачек из купюр разного достоинства. Он достаёт по пачке одинаковых купюр и кидает Лисице на колени одну, вторую рядом с собой кладёт: «…тебе – мне – тебе – мне…», а в дверях подруга ювелира стоит и с интересом этот делёж наблюдает. Немая сцена - « не ждали!» длилась ровно три секунды и Привал продолжил: «…тебе – мне - а это Валеру – тебе – мне – Валеру…» Тёртые калачи Привал Миллионов и Лисица, нервы – стальные канаты, репутация на кану, Валер – ювелир и реставратор от Бога, Алёна умна за двоих, так что - «тресни, но держи фасон», как говорят у них в Одессе! Выясняется, отбыл таки Крыс в Ереван и не за 5, а за 20 тысяч долларов; Привал справедлив и честен! - «…тебе – мне – и ( Алёне в руки) Валериных согласно свычаю и обычаю 10% - две тысячи долларов, а ящик коньяка завтра будет!»
И на голубом глазу привёз таки на следующий день Привал Миллионов ящик коньяка -
