Стоко на свете чудного разного встречается, что просто диву даешься. Вот, к примеру, сказывают люди, что у нас на севере в лесу Темный Человек есть. Росту он высокого: уж какие высокие люди не бывают, а и те в сравненьи с ним, что дети малые – вот он росту какого. А ходит так, что следов после себя не оставляет ни на земле, ни тебе на снегу, если зимой дело. Подойдет к тебе так, что и не услышишь. Только чувствуешь, что на тебя глядит кто-то пристально. А это он – темный Человек. Обернешься – и до того жутко становиться, что и не пересказать. Сердце стучит так, что кажется, вот-вот наружу выскочит. И не потому, что на лицо он страшен. Лица-то его как раз никто и не видел – так, пятно темное, ничего не разглядеть, что там у него. Потому Темным Человеком его и прозвали.
А оттого страшно, что не к добру такая встреча. Ведь как люди говорят: коли кому Темный Человек покажется, тому помирать вскоре. Потому и опасаются люди у нас по одиночке в лес ходить, под вечер особенно. Он ведь, Темный Человек, чаще под вечер людям показывается: подойдет неслышно, станет и смотрит на тебя. И, кажется, всю душу высмотрит. А потом повернется и уйдет. Не спеша так уйдет, тихо. Ни веточка под ним не хрустнет, ни травка не зашуршит. Сделает так шагов несколько и словно растает. А сумрачно ведь вокруг, вечер. Страсть одним словом! Все у нас про того Человека наслышаны, и верят в него многие. И я верю.
Хотя итакие есть, что не верят. Мол, сказки это, для дураков попридуманы. Помню, был один такой, Петрухой звали. Шабутной мужик. Лесорубом работал. Так он всегда еще шутил, мол, нам, лесорубам в лесу бояться нечего, лес нас самих боится, потуму как мы его под корень изводим: был – и нету! Не понимал, что нехорошо такие слова говорить, не к добру – накажет лес. Он ведь живой, лес-то. Не зря в старину его батюшка–лес величали: кто к нему с душой – того одарит. А кто вот как Петруха – тому плохо будет.
Петруха-то, я не сказал, выпить любил. Да это у нас, людей северных, за большой грех не считается. Только один пьет да разумеет, а другой вон, как Петруха, всякую ерунду городить начинает. Вот раз сидят они с мужиками, выпивают. А дело на деляне было. И взбрело ему в голову пойти с ружьем к болоту уток пострелять.
- Авось, - говорит, - подстрелю парочку.
Никто его и не остановил. Петруха – человек к лесу привычный, не потеряется, да и выпивши они были. Потом уж забеспокоились: время к ночи, смеркается, а его все нет еще.
Вдруг появляется. Без добычи пришел. Ружье в сторону, сам забился в угол и сидит бледнешенек. Переглянулись мужики: что с ним такое? То, бывало, тараторит без умолку, а тут на тебе – молчок. Стали подзадоривать: где ж ты, мол, уток оставил-то? Не отвечает. Ну, отстали от него. Потом он отошел маленько, сам все рассказал:
- А я ведь, мужики, - говорит, - и вправду Темного Человека видел.
Все сразу: как да что? А он ничего разъяснять не стал, только самогонки попросил. Выпил кружечку и говорит:
- Посмотрим, значит теперь, всю ли правду люди говорят!
И больше уже про это разговоров не вел, сколько не спрашивали. По-прежнему себя вести стал, все у него шуточки да прибауточки. А только все ж как-то чувствовалось, что боится он чего-то. А через несколько дней после этого случая помер он – сосной придавило.
Чудно, конечно. Может вы и засомневались, только все это правда!
А еще говорят, что есть у тайги свой хозяин.
Работал у нас на буровой мастер один, Федор шемякин. Так он рассказывал, что у друга его лайка хорошая была. Здоровенная собака и умная, редко такие встречаются. Федор сколько раз просил ее ему продать, Тольку друг отказывался, потому как собака эта для охоты незаменимой была. На зайцев, на уток с ней ходили – никогда не подводила.
А тут смотрит Федор: собирается его друг на охоту, а без собаки. Федор, конечно же, не удержался, спросил:
- Что ж ты Стьрелку с собой не берешь? Или продал кому? Мне не захотел продавать, а другому продал!..
А тот глаза опустил:
- Нету больше Стрелки. Погибла. Зимой еще.
- Как так?
- А вот так!...
Пошел Федоров друг с отцом своим на охоту. Стрелку, конечно, с собой взяли. Не больно удачная охота у них в тот день получилась: за целый день всего одно зайца добыли. Решили в тайге заночевать – стыдно в поселок с такой добычей возвращаться.
Охотьникам в тайге ночевать – дело привычное. Выбрали подходящее местечко, примяли снег, веток нарубили. Запалили костерок, чайку вскипятили. Сидят, ужинают. Стрелка рядом у костра греется. Вдруг какое-то шуршание неподалеку, а что там такое – не видать, темно уже, да и деревья кругом. Потом стихло все на минутку. Потом опять шуршание. Стрелка залаяла и прямиком туда, на звук этот, бросилась. Не успела за деревья забежать, слышат: завизжала жалобно, как если бы на помощь завет. Федоров друг ружье схватил, думал, может, шатун это. Только вставать – отец ему руку на плечо:
- Сиди!
Строго так сказал, что тот даже оторопел поначалу.
А собака визжит во всю. Парню ее жалко, из рук отца вырывается: ты чего, мол, пусти! Загубим собаку ведь! А отец не пускает. Он у него здоровый мужик, ростом под потолок. Такой схватит, не сразу вырвешься. Кричит на сына:
- Сиди, тебе говорю!!
Немного погодя стихло все. Федоров друг чуть не плачет, а отец похлопал его по плечу и говорит:
- Ну, вот, сынок, и ты с Хозяином встретился. Повезло нам. А могло бы и хуже быть.
Больше ничего объяснять не стал, только велел дров в огонь подбросить и до утра от костра никуда не отходить.
Наутро, когда рассвело, пошел Федоров друг на то место, куда Стрелка убежала. Снег там кругом примятый, будто кто-то тяжелый был. А от собаки ничегошеньки не осталось: ни крови, ни шерсти клочка, словно и не было ее никогда. Вот он каков – Хозяин таежный.
И это все правда. А как же иначе? Сказывают люди. |