Ещё месяц зимы. Ещё упоительно свеж и колок утренний воздух. Ещё щиплет нос и щёки морозец ядрёный да норовит ветер забраться под одежду и выдуть тепло. Ещё по-зимнему солнце приветливо светит в ясные дни без желанного пригрева. Ещё – нет-нет – и сорвётся с горних высей снежок под вечер, в синие тени, скрываясь, завьюжит, и ловко заскользят меж препятствий сноровистые змейки-ленты поземки, в глухих углах собираясь и набухая пышными снежными формами сугробов. Ещё довлеет человеческой натурой естественная зимняя лень и отложенные на потом дела не кажутся остро необходимыми к исполнению, когда за окном расстилаются зимние великолепные пейзажи и, валяясь на диване под английским пледом с кружкой горячего чая думаешь, что в именно в этот момент предпочтительнее любоваться заснеженными видами природы глядя в окно, чем притоптывая на месте, прятать лицо в меховой воротник и поглубже совать в карманы руки в вязаных рукавичках созерцать то же самое щуря глаза от надоедливого ветра.
Можно много раз упомянуть, как мантру или литанию, это сказочно-волшебное «ещё»!
Однако за всеми видимыми и невидимыми приметами зимы обозначаются едва ощутимые весточки весны. То дрогнет мускул лицевой от лёгкого влажного прикосновения ветерка, то что-то вдруг шевельнётся в груди, когда краем глаза заметишь купающихся в снегу воробьёв. Эти и другие предвесенние предчувствия заставляют бодро смотреть на то, что очень скоро под пение говорливое ручейков возвестит об окончании зимы под аккомпанемент звонкого мелодичного стаккато первой капели.
